Фалерон Североземский – уважаемый житель королевства Штормград, обремененный титулом и почестями Верховного Мага. Человек выдающегося ума и долгожитель, знаток алхимии, аптекарских дел, зачаровыватель и начертатель. Обладает даром прорицателя, разбирается в травничестве и астрологии. Отмечен как выдающийся дипломат и мудрый советник, выступающий от имени Магистрата Штормградской Чародейской Коллегии.
«Нет магии сильнее, чем слова. Одно слово способно развязать войну, другое – сказанное умело, искренне и вовремя – может увлечь за собой легионы и ослепить окружающих своим блеском».
На данный момент:
Возглавляет Орден Азоры – союз магов и не-волшебников, посвятивших себя сокрытию опасных знаний и таинств самой Магии. Имеет членство при Магистрате и входит в верховный совет магической власти Штормграда, который занимается курированием магических вопросов первостепенной важности в Королевстве. Является смотрителем башни Азоры в Элвиннском лесу и членом Конклава Смотрителей – чародейского совета, что помогает Магистрату Штормграда следить за магическим спокойствием в королевских провинциях.
Никнейм: Фалерон
Discord: Faleron#0552
«Нет магии сильнее, чем слова. Одно слово способно развязать войну, другое – сказанное умело, искренне и вовремя – может увлечь за собой легионы и ослепить окружающих своим блеском».
На данный момент:
Возглавляет Орден Азоры – союз магов и не-волшебников, посвятивших себя сокрытию опасных знаний и таинств самой Магии. Имеет членство при Магистрате и входит в верховный совет магической власти Штормграда, который занимается курированием магических вопросов первостепенной важности в Королевстве. Является смотрителем башни Азоры в Элвиннском лесу и членом Конклава Смотрителей – чародейского совета, что помогает Магистрату Штормграда следить за магическим спокойствием в королевских провинциях.
Никнейм: Фалерон
Discord: Faleron#0552
Магистр Фалерон Североземский, герой трёх войн, поборник благочестия и верноподданный Короны, пал смертью доблестного война. Его жизнь оборвалась на Сторожевом Холме, в западной провинции Штормграда – там, где усеянные пшеном поля убаюкивали души почивших героев.
В те дни Западный Край дрожал из-за полыхающих конфликтов. Королевство Штормград готовилось к войне с Ордой; дворянский совет повышал налоги, лендлорды и главы наделов боролись за власть и ресурсы, пока народ – крестьяне, фермеры и хлебопашцы – страдал под гнётом растущих междоусобиц.
Упадок веры, разгул бандитизма, взятничество и казнокрадство вынудили лордов Штормграда вмешаться в дела провинции. Ведомые волей Короны, они отправили в Западный Край послов в надежде уразуметь причины растущих волнений. Среди посланных делегатов стоял Фалерон, мастер пера, магии и слова. Как известно, в делах дипломатии чародеи не знали себе равных. Советники королей, наставники мудрецов, они открывали секреты Магии, повелевая материей при помощи фраз. Светлейшие умы Королевства могли придать форму чему-то бесформенному благодаря заклинаниям, а самые выдающиеся умы, отмеченные титулом и высокими чинами, обходились вовсе без магии — так велика была сила их Слова. Маги Коллегии вели дела достойно и подчинялись верховному совету – Магистрату, в котором заседали верховные маги Штормграда и верховный колдун Андромат.
О том, что стало причиной смерти магистра Фалерона, и о последствиях всех упомянутых конфликтов расскажет наша история...
***
ᅠ — Ясно дело, Фалерон пал в битве с драконом! — заявил Диглин Стормхейм, дворф, гордо поднявший ладонь. — С драконом, етить-колотить! Не с виверной, не с медведем, а с самым настоящим драконом! Достойная смерть, как по-мне. Старик ушел славно.
ᅠ — Но ведь в Последнем Завете!..
ᅠ — Ой-ей, да кому-какое дело! Послушай, парень, всё звучит складно: Магистратом было предсказано, что мой друг, Фалерон, встретится в последней битве с огнедышащим драконом. Причем с таким, которого нельзя причислить ни к одной стае.
ᅠ — Но ведь дракон, напавший на Сторожевой Холм, был не настоящим! — выкрикнул Ларион.
ᅠ — Да? А по-мне – самый настоящий дракон! — огрызнулся Диглин. — Большой и рычащий! Я видел его своими собственными глазами, там, у Дозорной Башни. Я наблюдал за тем, как твой наставник взялся за меч и в тот момент, когда огнедышащая гадина схватила его когтистой лапой, Фалерон вонзил зачарованный клинок в щель между чешуйками! Вот здесь, под третьим ребром! — дворф ударил по груди для убедительности. — Клянусь Дурином, клинок вонзился в драконью плоть, в самое сердце, ибо сразу после удара раздался оглушительный рёв. Нет сомнений, тварь зарычала от боли, а потом в отместку за страдания сдавила лапой все конечности Фалерона, и если бы не темная магия, сразу бы здохла. Смирись, пусть земля старику будет пухом.
ᅠ — А я говорю вам, господин-дворф, что этот дракон – не дракон! — возмущался юный волшебник. — И природа у него не драконья, а какая-то иная, магическая! Не знаю, что за магия сотворила это поганое чудище, но оно не имеет ничего общего с предсказанием верховного чародея!
ᅠ — Вы только послушайте его, люди добрые! — Диглин Стормхейм развел своими руками. — Дракон ему – не дракон! Дурь у тебя в голове, Ларион! Одурел ты совсем, от горя! Хватит скулить и безумствовать, молодой человек – твой наставник этого не заслуживал. Теперь давай, возьми себя в руки и с великим смирением признай, что Фалерон отдал жизнь – да, он отдал жизнь, и отдал её не напрасно! Запомни это, Ларион, запомни: Фалерон умер не зря. Он отдал свою жизнь за нас, за всех нас!
Диглин Стормхейм и Ларион де Гавальдо прошли дальше, по опушке Элвиннского Леса, и остановились на небольшой полянке. Усевшись под кронами дуба, гордый нордлинг достал длинную резную трубку и, напихав в неё табачку, прикурил огнивом. Стоял тихий вечер. Листва ожелтела, предвещая конец осени и скорый приход зимы. Диглин и Ларион держали путь в Аббатство Североземья – туда, где похоронен Фалерон.
ᅠ — Табачку?
ᅠ — Я не курю, — выдавил из себя Ларион, спрятав лицо за остроконечной шляпой. — И вам, добрый Дигли, не советую. От курения портится здоровье!
ᅠ — Да-а? — удивился дворф, с особым удовольствием потягивая дым из трубки. — Моё здоровье об этом запамятовало! Всю жизнь курил, и отец мой и дед с прадедом, а те, слава Дурину, до седины дожили.
ᅠ — Ну и ну!
ᅠ — Да-да, — Стормхейм покивал для убедительности, а потом пришмыгнул большим носом. — И наставник твой седобородый сам того... любитель! Трубчатое зелье потягивал, сколько себя помню. Эх-х, ма! Славный человек был, великий.
ᅠ — Великий был человек... — согласился Ларион, — Дигли, вы не упоминали, как познакомились с ним.
ᅠ — Зато он упоминал, как познакомился с тобой! Все уши мне прожужжал. Да что мне! Весь край тогда на уши поднял. Вот ты додумался, а! Оболгать такого славного старика.
ᅠ — По глупости и по незнанию, добрый мистер Стормхейм! — юноша поморщился от стыда и упер взгляд в землю. — Благо, я принес все надлежащие извинения...
ᅠ — Да-да, в письменной форме всем участникам бала! — Стормхейм звонко гаркнул. — Радуйся, что Фалерон от широкой души возымел над тобой покровительство после нанесенного оскорбления. Будь я на его месте – у-ух! Да если бы меня, Диглина Стормхейма – сына Трайна, внука Бафура – назвали Тёмным Магом при собрании высоких лордов, я бы!..
Диглин сжал кулак и пригрозил Лариону, а потом поморщился и выдул кольцо дыма.
ᅠ — Дурь. Чушь, несусветная лабуда. "Фалерон – Тёмный Маг" – уму непостижимо.
ᅠ — Уж сколько лет прошло!
ᅠ — Годков пять, эт точно! Нет, я понимаю: маг-магом, колдунства творит всякие, на не-человеческом языке разговаривает, в шары свои гадательные смотрит. Но чтобы сразу Тёмный Маг! Э-эх ва-а. Странности за всеми водятся. Иной раз и я по-пьяне в медведя обращаюсь повадками... но никогда – понял? – никогда я не давал повода усомниться в чести своего доброго имени! И Фалерон... того! Эт самое. Да куда ты так бежишь, парень? Постой, отдышусь!
ᅠ — Вижу ворота, еще три мили! Поспешайте, добрый дворф, скоро дойдем до Аббатства!
ᅠ — Уф-уф, ты погляди на него, — ворчал Дигли, поднявшись на ноги и поспешая за юным магом, — обогнать весь свет пытается! Дорожка топтанная, путь знаю, за час с небольшим управимся. Уф-уф... стар я уже для пеших прогулок. Помню, как по-молодости с твоим стариком этой дорогой шел. Эт правильно, что теперь я веду тебя в Североземье; веду тебя той же тропой, которой он водил меня.
Путь привел добрых друзей в Аббатство Североземья – туда, где был похоронен магистр Фалерон. Согласно Последнему Завету – завещанию, какое маг оставляет в преддверии своей смерти, – тело Фалерона было облито особым снадобьем и возложено на алтарь в местной часовне на срок в несколько месяцев, чтобы каждый, кто знал магистра, мог проститься с ним. Диглин и Ларион вошли в эту часовню и встретились с аббатом Североземья; они говорили о душе и о вере, надеясь, что дух Фалерона – их горячо любимого друга и учителя, – растворился в Вечности; отправился туда, где всегда сияет солнце. Аббат Североземья, которого звали Аламером Мортвейским, проводил дворфа и юношу к алтарю. Там, под сводом арок, стоял алтарь, а на нём лежала статуя.
ᅠ — Смотри, как живой! — ахнул Дигли, когда ему довелось прикоснуться к плечу изваяния. — И глаза его, и нос, и ухья!
ᅠ — Работа достойного мастера, — говорил Ларион, — ваятель из Североземья?
ᅠ — Эту статую доставили из Штормграда, — отвечал аббат, — вместе с алтарем её привезли в день лунного затмения, потом была отповедь.
ᅠ — Ну надо же, сколько цветов лежит у его ног! — ахнул Дигли.
ᅠ — Ваш друг был достойным человеком, — аббат сдержанно улыбнулся исходя из тех заповедей, какие приписывают всем послушникам веры смирение и кротость. — С ним приходили проститься очень знатные люди. Маркиз де Сен-Меран возложил к его ногам белые лилии, а графиня Луиза Декарт вместе с её супругом, графом Горацием Декартом, посвятили усопшему свои молитвы. Люди из Красногорья, Западного Края, Элвиннских и Сумеречных лесов приносили свои прощальные дары, и клянусь, их глаза лучились самым искренним горем – таким горем, каким сейчас наполнены ваши глаза.
Аббат посмотрел на Лариона, чья душа содрогалась при одной мысли о гибели наставника. Юноша внезапно лишился и доброго друга, и учителя, и достойного покровителя, имя которого могло пробудить в нём великую радость и великую надежду во времена непосильных тягот.
ᅠ — Как несправедливо, — говорил он, — как несправедливо, что судьба отнимает жизнь у самых достойных! Скажите, аббат, неужели там, на небе, не существует высшей справедливости, раз те, кто прожил жизнь праведно, умирают от руки подлецов и негодяев?
ᅠ — Ларион! — буркнул Дигли, но аббат остановил его жестом ладони, и юноша погрузился в самую бездну своего отчаяния.
ᅠ — Неужели, — говорил он, — неужели все силы мира подлунного позабыли о его доброте? Он учил: «Если сеять зло, то зло непременно откликнется и поразит душу, а вместе с ней – всё то, чем мы дорожим, а добро не останется безучастным и воспротивится этому злу». Теперь он лежит здесь, в Североземье – он, человек, что всю свою жизнь сеял только добро; он пал от руки проклятой еретички, что обернулась драконом. И пока в мире свирепствуют болезни, несправедливость, войны, отчаяние — достойные люди заполняют могилы. Скажите, аббат, какая страшная несправедливость вручает в руки недостойных власть и могущество? Чьей рукой пишется приговор на той стороне мироздания, скажите, аббат!
Но аббат молчал, и Ларион стукнул кулаком о край алтаря, и глаза его потускнели от ярости и колотящей в груди боли.
ᅠ — Нет, — говорил Ларион, — нет в мире никакой справедливости, и вам, аббат, это известно; не может справедливый мир даровать силу и власть негодяям, а храбрых и доблестных изводить на тот свет.
ᅠ — В мире бывает всякое! — буркнул Дигли. — Час Фалерона пробил! Нечего сетовать на судьбу, на высшие силы; нет силы выше той, что дарована тебе по праву рождения – я так считаю, и ты меня слушай! Соберись с духом, простись с наставником и живи по его заветам. Ты обязан – слышишь меня?! – обязан хранить в своём сердце его светлую память, поскольку зло не дремлет, и все силы тьмы стоят на пороге. Они ждут с великим терпением, когда твой дух даст слабину. Будь сильным, мальчишка! Будь таким же сильным, каким был он.
И Дигли взглянул в каменное лицо Фалерона.
В то же мгновение статуя треснула, и трещина, что возникла на лице Фалерона, изогнулась вдоль всего его тела.
И дрогнула скорлупа из камня, и разбились его оковы, и встал Фалерон с алтаря, на котором возлежало его мёртвое тело. Грудь старика вздрогнула, а с губ сорвался первый вздох.
ᅠ — Живой! — ахнул Диглин, побледнев от ужаса и колющей в груди радости.
ᅠ — Живой! — с восторгом покивал Ларион. — Живой. Как есть, живой!
***
Первым делом друзья опешили от чуда, что явилось им на глаза, а затем в груди их воспылало подозрение. Диглин Стормхейм потянул руку к поясу, к секире, но вспомнил, что оставил своё оружие у входа в часовню.
ᅠ — Стой, дух! — гаркнул он, выпячивая грудь вперед и становясь перед Ларионом с аббатом. — Именем веры и моих предков я, Диглин Стормхейм, сын Трайна, внук Бафура приказываю тебе: изникни! отправляйся в забвение, в мир теней, о призрак, тебе нет места среди живых!
ᅠ — Магистр! — Ларион признал в лице старика своего верного наставника и друга, а затем устремился к нему, обойдя Диглина. — Не может быть, это немыслимо! Вы живы. Не знаю, как вам удалось обмануть смерть, но счастье, настоящее счастье снова увидеть вас!
ᅠ — Отойди от него, парень! — Диглин потянул юношу за рукав. — Ты не знаешь, с кем говоришь! Мертвецы не возвращаются с того света, ясно тебе? Он – дух, призрак, но не тот Фалерон, которого ты знал и которого мы все любили! А ну отойди, кому говорю!..
ᅠ — Во имя Света! — аббат, хранящий молчание и спокойствие, побледнел как усопший и отшатнулся от призрака, что сошел с алтаря, а сам согнулся в религиозных таинствах и жестах, умоляя высшие силы защитить всех обитателей часовни. — Скажи, о дух, чем мы тебя разгневали?
ᅠ — Да не дух это, видите! — в то же мгновение Ларион схватился за наплеч наставника и ощупал его. — Настоящее! Все настоящее, это он!
ᅠ — Не может быть... — ужаснулся Дигли, и в глазах его проссияло великое счастье. — Фалерон, лябзя ты этакая! Не верю, быть того не может. Это ты!
ᅠ — Это я,— произнес Фалерон с той непоколебимой уверенностью и верой, с какими говорил при жизни.
Сделав глубокий вдох, старик глубоко откашлялся и пошатнулся; тело его, ослабшее по воле могущественных заклятий, хотело повалиться навзничь, но Ларион тут де схватил своего наставника за плечо, и Фалерон устоял на ногах, сохраняя достоинство, с каким вернулся в мир живых. Глаза у него были бледные, но дух – дух пробудился, и на лице его постепенно проявились все признаки жизни.
ᅠ — Это я, — повторял Фалерон, чуть охрипнув. — Это я, и я стою среди вас так же явственно, как вы стоите передо мной, мои друзья. Не пугайтесь, поскольку вам нечего бояться; я не сговорился с темными силами, и моим телом не завладел злой дух. Я знал, что погибну, и вот я здесь – как и было предсказано Магистратом. Воды... прошу, воды, я очень слаб...
Аббат протянул Фалерону кувшин с чистой водой, какой поднял со стола с дарами, и как только Фалерон пригубился к кувшину, голос его просиял.
ᅠ — Какое чудо! — говорил Дигли. — Клянусь Дурином, ты чудотворец! Скажи, как ты смог обмануть мироздание и сойти в мир живых из мира мертвых! Ведь ты был мертв – так говорил каждый, кто видел твоё тело. Ответь, Фалерон, почему ты здесь! Почему и как...
ᅠ — ...Тьма поглотила меня, — говорил Фалерон, — и я отклонился от мысли и времени, и я действительно побывал на другой стороне, и я далеко забрел по дорогам, о которых я не расскажу. Меня приняли, как достойного гостя, а затем отправили обратно - на короткое время, пока мой долг не будет исполнен. Мне казалось, что я лежал на вершине горы. Я был один, забытый, без спасения на твердом роге мира. Там я лежал, глядя вверх, в то время как звезды кружились, и каждый день был таким же длинным, как жизнь земли. До моих ушей слабо донеслись собранные слухи со всех земель: о рождении и умирании, о песне и плаче, и о медленном вечном стоне снега. Последний Завет должен быть исполнен. Затем я был возвращен сюда высшими силами за гранью нашего понимания – это единственное, что я помню, и это единственное, что нам надлежит знать. Мой срок был отсрочен, моя судьба уже предрешена. Знайте, друзья: как только я обнажу свой меч – я покину этот мир навсегда. Один бой – одна судьбаностная битва. Мне суждено исполнить то, ради чего я готов расстаться с жизнью.
ᅠ — Последний Завет? Ха! — Диглин покосился на Лариона. — То бишь, завещание! О чем там говорилось, напомни!
ᅠ — О том, — отвечал Ларион, помогая наставнику сойти вниз, со ступеней алтаря, — о том, что моему учителю, Фалерону Североземскому, суждено погибнуть в битве с Кил'Гаррой.
***
Новость о возвращении Фалерона облетела весь Штормград; и был пир, и был принят Фалерон радушно в Коллегии, и был в честь него праздник. Волей Магистрата был Фалерон возведен в сан Верховного Мага за деяния прошлых лет и лет нынешних. К имени его присовокупили разные чины и титулы...
Но Кил'Гарра Бесцветный не спал, нет – он о том возвращении знал.
А сердце его, сокрушаясь во тьме, источало ужаснейший жар.
***
ᅠ — Он жив, — прошипел Кил'Гарра на древнем драконьем наречии. — Фалерон жив! Пусть так. В назначенный судьбою час мы сойдемся в Последней Битве. Пламя Грота пожрёт Фалерона, а вместе с ним – всех тех, кто встанет у меня на пути.
Дракон-альбинос расправил крылья и устремился на Север; туда, где последний луч уходящего солнца скрывался за Альтеракскими горами.
Дары Фалерона:
- Полный комплект золотой брони;
- 1000 золотых монет;
- Половина уровней.
Негативные эффекты:
Высшей волей Фалерон Североземский, за великое достоинство и праведность, был возвращен с Того Света в мир живых с одной целью: он должен одолеть Кил'Гарру Бесцветного – дракона-альбиноса, который, согласно древнему пророчеству, возжелал пошатнуть естественный порядок мироздания.
Согласно клятве, данной Высшим Силам во время Великого Суда, Фалерон пообещал, что обнажит свой меч только один раз – для того, чтобы умертвить Кил'Гарру.
Высшие Силы приняли клятву Фалерона Североземского; его жизнь оборвется в тот самый момент, когда он оборвет чужую.
Таким образом, если персонаж вступит в бой и умертвит противника – он умрет сам.