Пилигрим Кель'таласа

[Артак]

1. Как же хороша дружба с тобой!​

Посреди Пустошей Адского Пламени чувствовалось постоянное нагнетание. Сделай один лишний шаг - и кто знает... возможно, червь поджидал тебя для того, чтобы пожрать? Кто знает. И ходить так просто по таким землям казалось ошибкой даже для орков скверны. Их крики слышались отовсюду: Цитадель находилась словно на расстоянии вытянутой ладони. Поверни же в другую сторону, так огромный, демонический скелет всмотрится своими дырявыми зрачками, истекающими скверной кровью. ...И кто же мог понять, что здесь остановятся оборванцы?

— Кхм-кхм. Раз два три. Кхм. Три. Кхм-кхм-кхм. ЭЛЬФ! - вскрикнул гоблин, усаживаясь на одном из камней. Небольшая зеленоватая фигура всё бдила за окружающей землёй, ожидая конца "землетрясений" - это значило бы, что можно идти, и черви отправились за своей добычей в сторону более шумных мест.

Чернокнижнику пробудиться оказалось действительно легко. Охрипший, но одновременно басовый голос заставил эльфу крови тут же приподнять голову, осматриваясь сначала на огромного скелета, а следом на гоблина. Одетый в наемническую форму зеленокожий выглядел как истинный инженер, покуда его технологические очки считывали своими диоптриями каждую морщинку мужчины, живущего не первую сотню лет.

— О. О! Проснулся, эльфон. Кхм-кхм. Так, щас. КХЯ! - слегка прокашливаясь, гоблин выплюнул изо рта остатки сигареты, после чего взял со своего пояса новую. И пошло оно не сразу в рот, но к руке Ларгвина.
— Да, червивые сбежали конечн, но эт... огоньку?

Со всей своей ненавистью, но вскоре менее нервным лицом "Угасающий" взглянул в сторону зеленокожего, пока в один момент не подтянул свой палец, зажигая его красным огоньком. То стало даже излишним в поджигании табака, но для гоблина всё ядреное было кстати. Ларгвин улегся боком на ином камне, выглядя как брошенный, изорванный беготнёй мужчина. На его одежде наблюдались не одни, но десятки рваных точек, от красного жилета до платья, не говоря о забинтованных ладонях, что столь туго держались на массивных ладонях, что даже обычное движение разрывало один за одним, опадая свисающими тканями к низу. И если гоблин по своему виду напоминал обычного, гоблинского наёмника с закупленным снаряжением для похода в мрачные земли Запределья, то вот эльф рядом казался бездомным, случайно попавшим в экспедицию представителем рухнувшего Луносвета.​

— В следующий. Раз. Я сожгу тебе брови, если ты станешь меня будить подобным образом, - медленно и четко отвечая гоблину, эльф поддерживал взгляд на своем "союзнике", пока наконец долгожданная папироска не оказалась во рту, и первое колечко дыма идеально прошлось по лицу чернокнижника. И если первое время гоблин не мог избавиться от нервной улыбки, то сейчас для это было очень кстати.
— Пха-ха! Кхм... да-а-а...

Их взгляды отвернулись друг от друга. Длинноухий продолжал рассматривать огромное "изваяния" из костей вдалеке, а инженер приподнялся на ноги. Всё для того, чтобы хоть раз оказаться одного роста со своим новым деловым другом.

— Ладно. Слушай. Ларгвин. Да? Ларгвин, - начал тот, пытаясь сконцентрировать внимание собеседника, - Есть одно дело. Без кучи фекалий, без бомбёжок и всего такого. Ну для таких, как ты. Черных книжников.
— Чернокнижников, - со вздохом поправил Ларгвин.
— Чернох-кних-жнихов. Кхм. Кхм-кхм! Да ём-бам-бон. - самокрутка оказалась в другой части рта гоблина, - Так вот. Я же не просто разведчик. Гоблинский, ага? Малый такой. Есть дело.

— Я слушаю тебя, Гандлин, - скучающе отвечал ему эльф. Было бы враньём сказать, что в тот момент ему хотелось как можно быстрее вернуться в Соколиный Дозор, но не интересоваться очередной проблемой зеленого недоумка. Но что стоило подметить, так это то, что инженер даже при всех условиях досказать всё же выслушал эльф, заткнув свой рот. А следом... ответил.
— Ты понимаешь за демонов, бла-бла-бла, там ещё чот слушок шёл, что и орки эти красные демоны. Вот... я планирую разведку. В Цитадель Адского Пламени. Нужно добыть информацию, доложиться в руки Траллмару, а там и осада пойдёт и... всё такое. Смекаешь?

Во время своего вопроса улыбка с лица гоблина не спадала. Тот снял свои диоптрии на очках, а следом и своё устройство целиком, взглянув покрасневшими от усталости глазками на эльфа, что и сам, не менее усталый, смотрел на своего союзника, как того, кого с удовольствием отправил бы в разведку. Главное, что подальше себя.

— Мой ответ будет прост. Иди. Лишним не будет, - высказался Угасающий столь просто, что после же облегченно выдохнул. Но продлилось то недолго.
Взгляд эльфа резко, словно отдернувшись, направился в сторону Цитадели Адского Пламени. Это не был горн нападения, не крики о помощи. Воспоминания. Нападение на Кузницу Крови. Как и армия Траллмара, чернокнижник направлялся по руинам некогда Цитадели, сражая одного орка за другим. Вспышки ярости. Заклинания. И орк скверны-воин, что держал в своих руках огромную секиру, выделяясь своим поясом.
Поясом с головами орков, отрекшихся... и гоблина.

Что он увидел в этот момент? Будущее? Истину? Он предсказал что-то ранее неизвестное ему? Или это просто схожесть, брат-близнец Гандлина? Ларгвин не знал ответа для себя. Но знал его для того, кто уже делал шаги прочь, махая ладонью.

— Гандлин!
Гоблин был назван чернокнижником по имени. Редкость для зеленокожего. Приоткрыв свои глаза шире, стрелок тут же взглянул на Ларгвина, снова махая рукой, пока к нему не обратились вновь:
— Не иди туда! Тебя ждёт смерть. Там орки, что укрываются в тенях. С клинками заместо рук. Они найдут тебя.

Дыхание син'дорая сдавало его волнение в этот момент. Бесноватый, ненавистный эльф уже не казался собой, но тем, кто пытался сберечь живую душу от смерти.
— ...А, эти. Хм. А чо, может и в правду не стоит. Ты ж фигни не скажешь, а?

И даже серьёзное лицо готового к разведке зеленокожего спала на нет. Вновь яркая улыбка, счастье, а главное - приподнятое к плечу ружьё, что более не требовало быть готовым к выстрелу. Гандлин вернулся к чернокнижнику: протянул ему руку, помогая подняться, а следом кивая.

— Тогда я в Траллмар. Скажу об орках, которых ты видел. Ну... теневых. Удачи!

И вскоре лишь эльф остался на руинах. Взгляд Ларгвина всё шло по Цитадели Адского Пламени. Кузница Крови... он даже не слышал о ней. Не видел её наяву. Не посещал, не говоря о том, что даже не слышал об орках, что скрываются в тенях. Изувеченная Длань... да.
Оставался же вопрос: кто глядел на эльфа? Фиолетовые глаза. Кажется, они смотрели с Цитадели. Но Гандлин не отправился. Стоит забыть об этом.
​

2. Сжатая ладонь. Странные мысли
​

— Меня волнует твоё состояние, Пилигрим. Но ничего. Вскоре мы отправимся в путь. Наш путь - в земли Кель'таса.
— Ареселла. Хватит. Называть меня пилигримом.
— Но мы все пилигримы. Нас ждут. На новой родине.

Женский голос сопровождал эльфа все ближайшие часы. Усаживаясь на лежанке для израненных пилигримов, Ларгвин всё не сводил взгляда с Цитадели, пока длинноволосая эльфийка не изучала своего собеседника зелёными глазками, забинтовывая его почерневшие ладони новыми, белоснежными тканями. Раз за разом, и всё уродство ещё недавно постигнувшего чернокнижие эльфа сводилось на нет. Только белизна и чистота, словно Кель'талас до её обращения в Руины.

— Соколиный Дозор уже занимается нашим путём, - продолжала Ареселла, пока последний бинт наконец не закрепился на крупной, изувеченной ладони, — мы отправимся в Лес Тероккар. В сторону уродливого города. И мы найдём Кель'таса. Все пилигримы ждут этого момента. Ждёшь ли ты этого?

И сидящий в тени палатки Ларгвин не спешил с ответом, обдумывая. Кель'тас... в голове эльфа словно вновь объявилось будущее. Смутное, сотканное тёмными тканями - оно будоражило каждую венку на лице мужчины, что создавало в его голове картину. Длинного пути... корабля, украшенного картинами Наару. Что-то неизвестное... и даже не понять, что же это было.​

— Да, Арселла. Наш путь совсем близок. Всего лишь. Руку подать, - отрывисто отвечая, Ларгвин взглянул на эльфийку, пока в один момент не сказал той, - Я вижу странные вещи, Арселла. Я...
— Обеспокоен чем-то? Боль пройдёт, Ларгвин. Всего-лишь сжать и разжать ручки. Давай. Ещё разочек.

Девушка теплой ладонью прошлась по расчесанным волосам эльфа, а с тем слегка улыбнулась. Она привыкла видеть на себе странные взгляды, и даже напряженное выражение лица чернокнижника не помешало той ухватиться за ладонь того, сжимая самостоятельно, словно воспитательница. Эльфийка выдохнула на ладонь мужчины, отдавая легким теплом, а следом отпуская - стоило руке сжаться в кулак.

* * *​

— Хочешь сказать, что Кель'тас... предаст нас?
Син'дорай в тёмных робах вдумчиво потирал подбородок, смотря на эльфа с явным недоумением. Казалось, всего-то час назад Ларгвин просто сидел с син'дорайкой, обсуждая суть Пилигримов, но уже сейчас он предвещал нечто интересное: что в кораблях Наару Кель'тас готовит великое предательство. И говорит он это тем, кто пришёл в опустошенные земли Круговерти Пустоты ради нового будущего! Что же отвечать, когда слышишь подобное... от эльфа, что, казалось, выслужился ради того, чтобы к нему прислушались?

— Ларгвин.
Риатен Мрачный сделал шаг к эльфу. Сам Угасающий не был готов сказать это. Но его лицо, напитанное недоразумением, но страхом, животной слабостью... она не могла произойти что-то так.
— Судя по всему Скверна плохо воздействует на твой разум, - Риатен ладонью прошёлся по плечам своего друга, то и дело цокая, - И неудивительно, что переборщив ты видишь, что наш великий Принц решил перейти на сторону, с которой мы боремся из раза в раз. Корабль в Пустоте... предательство... тебе нужно дать задачу. Такую, от которой твоя голова станет свежее. Пха!

Действительно, поверить в подобное никто даже не собирался. Чего уж говорить о находящемся рядом страже: заслышав всю историю о Пустоверти, Манагорнах и переходе Солнечных Скитальцев на сторону Пылающего Легиона, зеленоглазый мужчина в сторонке не сдержал искренний смешок, пока на того не взглянул Риатен - немо приказав тому умолкнуть.
Следом же Мрачный вновь вернул взор на своего друга, похлопав того по плечам, а следом отпуская. Тот обернулся боком, указав в сторону выхода. Его ответ был краток:

— Помоги стражам вызволить Пилигрима из под рук этих пернатых идиотов. Уверен, ты наубиваешься. И успокоишься.

И шаг син'дорая в мантии направился в сторону прочь. Не нужно было инструктировать безумца: лишь указать ладонью и тот послушается. Но взгляд Ларгвина не покидал спину своего друга... друга ли вовсе? Он лишь бдил, пока не взглянул на пол, обдумывая всё увиденное. Ареселла и Риатен не верили. Но фиолетовые глаза на полу словно подбадривали его - он ещё добьётся нужного.

​

3. Почему ты не изменишь мир под себя?
​

Логово Хаал'эша. Обитель Бездны, свергнувшая в пучину некогда благородный народ. Что они ожидали, направляясь сюда? Эльфы, взявшие в руки лук и посохи.
Группа син'дораев углублялась с каждым шагом всё глубже, и один араккоа за другим погибал от безжалостной атаки. Хотя... как сказать безжалостной? Она была несправедливой для его врагов.

Ларгвин ступал позади всех, не отнимая взгляда в стороны. Каждый метр в логово Бездны влиял на его разум - насылал видения, которые он видел когда-то. Откуда он знает об этом? Как он это делает? Вряд ли на то имелся ответ. Но в тот момент...

— Дериан, слева! Он убьёт тебя!
Чернокнижник тут же выкрикнул это, как лучник взглянул в сторону, заметив араккоа. Выстрел во врага - и жизнь обычного стрелка изменилась. Теперь Ларгвин не видел син'дорая одним из трупов, погрязших среди крови осквернённых птицелюдов. Он жив и цел. Ему известно, что этот удар мог быть смертельным.
Он предотвращён.

— Они готовят отряд из троих с правой стороны. Зажигайте стрелы! - прикрикивал чернокнижник раз за разом. Стрелы поджигались магией Хаоса, и совсем скоро то, что было "засадой" стало лишь легкой мишенью. Три араккоа прострелены насквозь, приморожены и убиты. Эта мощь... эти знания подводили к иному итогу. Новой ветке истории.
Первое крыло оказалось зачищено, и Хаал'эш на несколько минут лишилось карканья, громких возгласов и даже огня. Реки крови стекали из своей точки в огромную лужу.
Победа. Долгожданная победа. Столь чистая, дурманящая. Прекрасная, согревающая душу. Победа, в котором не было ни ранений, ни ужасов, уводящих души в Тёмные Земли.

— Все целы и живы? Отправляемся в сторону клетки. Вон она.
Капитан отряда тут же указал в сторону, и эльфы крови направились в спешке к нужной точке. Всё их путешествие было на ладони: лишь секунды бега, как вскоре все окружили нужную клетку, используя требуемый ключ. Эльф-пилигрим, едва одетый из-за множества ранений когтями, упал на землю, лишенный сознания. Лишь грохот тела стал эхом посреди опустевшего Логова, и миссия, казалось, была уже выполнена.

Чернокнижник находился посреди толпы, стараясь отстраниться за спинами оставшихся. Он исполнил задачу, надеясь успокоиться от увиденного, как то завещал Риатен Мрачный. Но это не действовало.
Его ладони лишены син'дорайской крови. Он не держит труп. Это не то, что произошло сейчас. То, что происходит в его голове разнится.
Они должны были умереть? Солнце рассказало ему, почему это не должно произойти?

— Да, эльф. Должны были. И дело даже не в Солнце.
Это был не голос эльфов, что в стороне рассматривали тело ослабшего. Син'дораи не услышали даже слова, в чём убедился эльф, взглянув в сторону тех.
— Вы слышали это? - вопросил Угасающий, оглядывая каждого. Следопыты и воины не обратили внимание на эльфа. Он им был неинтересен.
Охрипший, двоящийся голос слышался и там, в стороне Логова Хаал'эш. И здесь - казалось бы от самих эльфов. Он был всюду. Здесь, вон там и даже наверху. И всюду, куда чернокнижник не глядел, за ними наблюдали фиолетовые глаза, моргавшие вместе с ним.

Лишь вскоре син'дорай заметил, как кровь араккоа собиралась в одну целую лужу, идеально формируя омут оскверненной жидкости. Она расширялась, струилась, а вскоре в нём явилось отражение. Тёмный капюшон, глаза которого не отставали ни на секунду от Ларгвина. Последнему не оставалось ничего, кроме как подойти. Вытянув руки вперёд, зажженные скверной, эльф становился всё ближе, наконец не услышал голос вновь.

— Гандлин живой. Хотя ты видел его голову на поясе орка скверны. А теперь погляди туда.
Тень кивнула в сторону эльфов крови. Ларгвин вновь увидел свою команду: следопытов и воинов, что потихоньку брали на свои руки тело иссохшего Пилигрима, требующего скорой помощи.
— Когда ты отправлялся на эту задачу. Тогда, в твоём настоящем... выжил лишь ты. И она. Пилигрим, как называют твои. Они умирали. Пока ты стоял позади, как бесполезный. Кусок. Плоти.

Двоящийся голос, похожий на гоблинский, продолжал общение. Капли крови араккоа изливались последними струйками к луже, и когда то заполнилось, то фигура низкорослого существа приобрело свою форму: знаки Сумеречного Молота на плечах и капюшон, изорванный когтями.
Он прокашлялся, выплюнув с себя очередной зуб, что вскоре испарился, а следом упёрся о посох, приподнимая взгляд. Фиолетовый взгляд, преследовавший Ларгвина, явился воочию - приобрёл плоть, внешность и голос, которого син'дорай столько времени ждал.

— Я. Нахожусь здесь не просто так. Гоблин. Ты преподнёс мне будущее. Но я его не переживал. - спокойно отвечая, эльф не оттягивал свои руки в стороны. Одна секунда - и вся мощь Скверны отправится в иссушающееся тело зеленокожего, стоит только тому совершить атаку.
Но гоблин лишь усмехнулся, выплюнув очередной зуб. Поглаживая навершие своего посоха, тот лишь покачал головой, оставляя на капюшоне взгляд из Бездны.

— Переживал. Оплакивал. Страдал. Спектры эмоций проходили по твоим нервам с особенной уверенностью, молодой. И переживал в худшей для себя участи.

Выбираясь своими мелкими ножками из лужи темной крови, гоблин направился в сторону толпы эльфов, что всё это время необычайно игнорировало присутствие как Ларгвина, так и фигуры в фиолетовом. Шаг за шагом, и вскоре возрожденный в плоти гоблин добрался до толпы, что застыла, не делая ныне ни одного шага. Не совершая ни вдоха. Не думая ни об одной мысли.
— Хорошая возможность, не так ли. Пережить свою жизнь. Правильно. Исправить все свои ошибки. Добиться того видения, которого ты хочешь. Одной... истины. Из тысяч других. И какая-то из них тебе не по нраву. Эту же - ты любишь. Потому что она идёт так, как её ведёшь ты.

Гоблин взглянул в сторону чернокнижника, а следом протянул посох в сторону иссушенной Пилигрима - энергия Бездны захлестнула бренное тело, накачав то энергией. Не прошло и нескольких секунд, как ранее умирающее тело обратилось в знакомое для эльфа телосложение. Лицо, тело. Нервное дыхание... стоило лишь присмотреться.
Глаза Угасающего расширились. Теперь в руках его сородичей находилось не какой-либо пилигрим. Сын, которого он потерял в тяжелой битве. Но что думал Ларгвин? Быть вернее...

— Риатен, не так ли? Так ты звался ранее. Спасая Гандлина от смерти ты позволил ему вмешаться. Он не отдал свою жизнь ради того, чтобы быть головой на поясе орка-командира. Он совершил иную вылазку, и твой... сын. Твой сыночек, Риатен. Он лишь попал в плен. И ныне его судьба в твоих руках вновь.​

Недолгая пауза - гоблин позволил эльфу подойти ближе к замершим сородичам, ухватывая из их ладоней собственное чадо. Молодого син'дорая, лишь год назад ставшего полноценным Странником. Вернулся в руки собственного отца.
Он видел будущее: когда на его руках находился труп сына, изувеченный от когтей и магии. Ларгвин излечивал его, надеясь на магию Хаоса, но по ошибке добил его, не оставив от своего рода ничего, кроме прах и воспоминания.

— ...Но ведь теперь это возможно изменить? - вопросил эльф, протягивая ладонь к нависающему телу родного.
— Создать ту истину, которую только возжелаешь ты. Использовать своё будущее, чтобы изменить действительность. Может даже... вернуть любимую? Там. В Шаттрате.

Гоблин последовал к молодому следопыту, подкладывая навершие посоха Сумеречного Молота к груди мальчишки. Слегка постукивая тем, сектант позволил чернокнижнику услышать сердцебиение сына вновь. Он жив. Его тело теплеет с каждой секундой. Может, теперь и Ларгвин может отбросить своё отшельничество?
Наверняка - если бы не заряд Скверны, что направился в тело ожившего мальчишки. Даже не успев сказать и слово, родная кровь Угасающего оказалась уничтожена, превратившись лишь в сгусток Бездны, что потекла в сторону гоблина.

— Хм. - лишь ответил гоблин, когда остатки син'дорая направились к нему. Поглотив его сущность, гоблин направился в сторону, взмахивая посохом. Все когти, заклинания Араккоа, что были подготовлены для осады, вылетели прямиком из лужи, убивая каждого эльфа, что находился в отряде чернокнижника ранее. Исполняя настоящее. Сам же гоблин на это смотрел лишь с хладнокровием, направляясь в сторону Логова.
— Забыл сказать, Риатен. В тот день, когда ты отправил Гандлина на разведку, он всё-таки сумел предупредить вас о приходе Сквернобота. Но теперь... - не успев договорить, сектант ненадолго умолк, когда двоица живых услышала грохот. Один хлопок за другим, пока эльф вскоре не дернулся, взглянув в сторону Соколиного Дозора.
— ...желаю удачи.
Закончив разговор, сектант отправился вглубь города араккоа.

Грохоты усиливались: одним за другим, предвещая приход. Рёв моторов усиливался с каждой секундой, что чернокнижнику было трудно устоять на ногах.
Он не видел никаких видений, никаких возможностей. Благословление Сумеречного Молота покинуло его, и теперь его одолевал страх. Настоящая, животная боязнь, свойственная смертным.
Ему нужно было бежать.

4. Пилигрим Кель'таласа
​

Игра на выживание началась.

Эльф со всех своих сил бежал прочь из логова, чувствуя, как землетрясение лишь усиливалось. Он понимал, что изменил своими действиями будущее - спасая одну жизнь, он пренебрег возможностью существовать сотням других. Тысячам тех, чей народ пережил не одну резню. И вот она: огромная машина, что заряженным до предела мотором двигался в стремлении уничтожить Жизнь.

Со скал чернокнижнику виднелась огромная фигура Сквернобота Легиона, что медленными, но уверенными шагами собирался в сторону Соколиного Дозора. Ошеломленные резким нападением, эльфы крови со всего поселения собирались воедино, готовя силы для того, чтобы уничтожить подготовленного, созданного для геноцида противника. Сущности иссушения Запределья, ступающего всюду, где находилась вредоносная жизнь.

— Я управляю этим миром. Без видений. Без надежд. Лишь сила, дарованная мне по праву рождения.
Уверенность подбадривалась лишь словами. Забинтованные туго ладони отдавались дрожью, а взгляд эльфа, казалось,был готов пролить слезы.
Минуту назад он видел своего сына. Родного, за которого воевал все эти годы. Ныне же - он предал его смерти. Снова.
Но вся эта история показывала, что будущее можно изменить. Возможно ли сейчас?

Покидая Логово Хаал'эш, чернокнижник не прекращал свой неистовый бег. Его сапоги загорелись огнём Скверны, оставляя неприятную боль, но заметно ускоряя того - пройдет лишь пара минут, и эльф крови подоспеет к своим сородичам, что уже подтягивала все свои орудия прямиком к противнику.

— Ларгвин! Ты как раз вовремя! - послышалось от Мрачного, что собирал с собой отряд магов, - Ну что? Этого Сквернобота тоже Кель'тас прислал?
— Заткни пасть, Риатен.

Времени для шуток не имелось, и Угасающему не имелось иной задачи, кроме как поддержать син'дорай. Послышался первый залп, и снаряды из катапульт направились прямиком к Скверноботу, оставляя трещины на его скверножелезном корпусе.
Ларгвин вместе с Риатеном подготовили первое заклинание - залп тайной магии и скверны отправились прямиком в механизм, оставляя крупнейший подрыв. Все, кто стал участником события отдавал всё, чтобы остановить подходящую груду железа. Пилигримы, отправившиеся Запределье, стремились выжить в своём новом доме.

— Залп!
— Ещё один снаряд! Мы побеждаем!
— Прячьтесь здесь! Я готовлю телепорт!

Крики окружающих смешались во всеобщую какофонию, но всё подводилось к одному. Первой атаке со стороны врага.
Несмотря на частично поломанную руку, Сквернобот приподнял железную ладонь. Прошёлся удар, и часть башни Дозора обратилась в прах. Следопыты сторожки обратились в изувеченное уродство, обоженное Скверной, а их души отправились новым топливом механизму.

— Ареселла! Помогите ей! - слышались возгласы вновь. Эти минуты превращались от ожиданий победы к самому худшему: ожиданию утопления в собственной крови.
Ларгвин не надеялся на видение. Он не верил, что это сказка или сон. Он верил, что его настигнет победа ценой нескольких эльфов. Но шла ли речь о нескольких? Если сотни трупов находились на его ладони.
Здесь. И прямо сейчас.

Обеспокоенное дыхание мешало создать новое заклинание - осколки заканчивались с каждым шаром Хаотической энергии. Казалось, что совсем немного... и победа. И в чём-то это было правдой. Ведь победа шла за Скверноботом.
Десяток минут огромный исполин наносил удары, оставляя лишь ошмётки и воспоминания о тех, кого Ларгвин считал родной кровью. Таверна, башня Соколиного Дозора не оставила от себя ничего, что можно было бы назвать убежищем, оплотом син'дорай.
Не осталось ничего.
Кроме грохота.
Кроме смертей.
Кроме рухнувшей надежды и боли.
Ничего.

Лишь израненный кровью син'дорай с изорванными бинтами на руках. Один он, особенный, дышал ртом, выдыхая следом кровь. Эта участь должна была коснуться и его, но что-то мешало этому произойти, требуя от Сквернобота не попадать по нему, ударять по всем, кого Ларгвин так ценил. И потерял, как предрекала ему судьба.


— Взгляни на меня, Ларгвин "Угасающий".

Этот голос был до боли знаком. Вот с десяток минут назад они познакомились, и как же чернокнижник ненавидел услышать его вновь. И даже так, желая испепелить гоблина, чернокнижник не приподнимал на него взгляда.
— В тот день, когда ты заточил меня в свой камень, я ждал этого момента. Когда ты сдохнешь, как мразь. Как жалкий, длинноухий уродец, который убивает невинных и пожирает души тех, кого боялся.

Шаги становились громче. Гоблин подходил ближе, а следом ухватился за подбородок эльфа, сдергивая шарф того, наблюдая за кровавыми слезами, что приобретали свою татуировку.
Сектант ударил посохом по земле - и следом тела эльфов крови, поверженные в этот судьбоносный час, обратились в кусочки белоснежной кожи, что обхватывало тела эльфа крови, обращая того в вид бледноликого. Син'дорая, потерявшего свой народ.
— Ты не вспомнишь свою любимую и сына. Не вспомнишь чудесных дней, когда спасал их. Убивал. Лишь тени проследуют за тобой. Устремятся в путь, который ты пройдёшь - до тех пор, пока моя манифестация не обретёт истинный вид.
Чернокнижнику оставалось лишь наблюдать за происходящим. Вены на его коже набухали, обретая черный оттенок, а зеленоватый оттенок глаз засиял лишь ярче. Никак иначе - его тело оказалось проклято, а каждая секунда, что жаждила для него всей жизни, исчезала из его памяти, улетая в стороны кровавыми полосами.
— И когда наступит время. Мы. Встретимся. Пилигрим Кель'таласа.

Побледневший, покрывшийся темными венами мужчина рухнул на землю, более не чувствуя хватки Бездны. Сектант Сумеречного Молота смотрел свысока, пока не выдохнул от недовольства. Может ему удастся найти идеального слугу для возрождения Древних Богов. Но не сегодня.



* * *​

— ...Где, говорите, вы нашли его?
— В озере. Я изучал Азсуну. А там он. Бледный. Я даже думала, что он мёртв!
Орчиха всё указывала на лежащего на земле Ларгвина, обращаясь к стражнику-Отрекшемуся. Квартал Ветрокрылой в этот момент подготавливался к новой отправке в Штормхейм, и кто знал, что по пути они набредут на... возможный труп?
— Оставь его. Будем допрашивать.
Лишь ответил Страж Смерти, грозно взглянув на Ларгвина. Ухватив тушку, неживому оставалось лишь потянуть его в сторону квартала - предстоит узнать, кто это и почему он не служит Орде.

​

​

 

[ExampleID]

История понравилась, но мало упоминаний Исаэля с Мираханом, поэтому дизлайк и репорт за копипаст пасты с двача

 

[Артак]

История понравилась, но мало упоминаний Рогге Вотела с Делириусом, поэтому дизлайк и репорт за копипаст пасты с двача