- Discord
- Lester#3641
Высокий сухопарый эльф открыл глаза, недавно прикрытые от слепящего яркого света. Он с трудом осматривал местность вокруг. Она все еще сливалась в одно сплошное месиво, которое сложно было назвать чем-то определенным. Оно было всем и ничем одновременно. Ноги не слушались, и он упал на колени; руки едва двигались и ими было сложно стереть грязь на веках. Голова одна за одной показывала странные сцены, в которых не было смысла, которые или произошли столетия назад, или произойдут лишь в далеком будущем. Нужно остановить поток мыслей и напрячь мозг – сосредоточиться и вспомнить, что привело его к этому состоянию…
День, когда Смерть постучалась в дом
День, когда Смерть постучалась в дом
Сокрушительный поход Короля-Лича. Нордскол, покои архимага в Даларане. И ведь это был совершенно обычный день. Такой день, который ни с чем не спутаешь, потому что он повторяется раз за разом, нисколько не изменяя традициям. Единственное, что ты знаешь – сегодня нежить отправиться в последний путь. И вот уже на протяжении нескольких недель утверждение заставляет тебя вставать, одеваться, проталкивать в глотку сухую еду и запивать не менее сухим вином, чтобы среди холодных стен хотя бы что-то согрело тебя. А ведь твоя мантия сшита из чешуи синего дракона, вышита золотыми рунами, лично тобою зачарована. В ней тебе не страшно идти вперед авангарда, будучи уверенным в том, что и царапины не останется. А ведь ты держишь в руках посох, созданный умелыми руками из первородных стихий – буквально тело элемента. Тем не менее ты все еще стараешься утолить жажду за бокалом терпкого вина.
Не так давно Звездный Сказитель получил от гонца весть, что он был призван союзом к помощи в войне. Обыкновенная формальность, буквально приглашение к застолью, в котором уточнялось место и время – к остальному глаз не лежал и вовсе. Лишняя информация вреди здоровью, а его нужно беречь далеко с молодости.
Сборы Артароса выглядели весьма серьезно, пусть и состояли из щелчков пальцев, чтобы все необходимое появилось рядом с ним и на нем самом. Оружие, свитки, зелья, драконья роба. Все то, без чего маг не может выйти из дома. Поцелуй любимой женщины, возможно последний, стал решающей вещью, с которой с теплотой на сердце вышел архимаг. На площадке Краса он седлал ястреба-фамильяра и держал путь на запад, где в продуваемом четырьмя ветрами лагере его уже ждали.
Союз представлял из себя собрание из представителей разных организаций стиснутых в один большой кулак, который раз за разом наносит удар по их общему противнику. Паладины Серебряного Авангарда, маги Кирин-Тора, солдаты Альянса, друиды Круга Кенария, прочие и прочие… Живые должны были искать все больше союзников, которые всячески разделяли их взгляды и желания. Выиграть войну иначе было невозможно. Сейчас они стоят на пороге нового свершения – Яма Сарона, место, где добывается проклятый металл саронит.
Огонь горит в сердцах праведных защитников всего живого на Азероте. Клинок рассекает воздух, пронзая гнилую плоть, отделяя кость от костей; молоты крошат черепа, сокрушая древние жухлые щиты, словно дети песчаные куличики; магия сжигает ходячих мертвецов без остатка, даруя Истинную смерть. Первым на пути крестового похода стал Гархлад, начальник кузни ямы, способный запросто выковать оружия, до которого не способен додуматься ни один смертный ум. Бой с ним был долгим и выматывающим. Он дышал мерзотными ветрами на каждого, кто подходил достаточно близко, отравляя разум, обжигая холодом кожу, а мощные руки сотрясали землю, мешали стоять – ты постоянно падал. Он без тени сомнений метал целые груды металла в героев, принося вместе с ним страдания и безумие. Мертвый великан задал высокую планку даже для тех, кто вернулся из Ульдуара живых и практически невредимым. Но чем больше шкаф, тем громче он падает. Чудом удалось повалить Гархлада на землю, сковав его движения и нанеся смертельный удар, после которого он не мог подняться и дать сопротивление. Жаль, отдыхать нельзя. Времени слишком мало.
Следующими на пути освобождения встали злой маленький гном-некромант Крик и его игрушка – мясной голем Ик, на котором первый восседал верхом. Этот сгусток садизма и невыносимой злобы резво катался из одного угла своей открытой мастерской в другой, колдуя черную волшбу и опрокидывая все больше и больше склянок с поганью, болезнями и кислотой из желудочного сока своего мертвого питомца.
Дыхание Артароса было сбито. Ему было сложно поддерживать бесконечный щит, чтобы охранять себя и товарищей от атак сумасшедшей нежити. Он с трудом двигал ногами, отходя в сторону от очередной темной стрелы, уже даже не пытаясь отвечать на подобные выходки. У каждого хоть немного приближенного к Королю-Личу, как вскоре заметил архимаг, были чудовищная выносливость – деталь, о которой быстро забываешь в пылу сражения, но которую без конца наблюдаешь, когда на тебя, брызжа слюной и размахивая гнилым топором, несется изломанный зомби. Нежить не знает усталости, но от нее страдали солдаты.
И вот архимаг падает на колено. Больше в нем нет сил, чтобы держаться на ногах; больше нет сил, чтобы выдерживать натиск. Он хотел, чтобы все это поскорее кончилось. И с этой обманчивой мыслью он поднимает голову, видя, как на него летит разбитая банка ядовито-зеленой кислоты. В последнем рывка Артарос поднимает посох над головой, но экран щита не успевает закрыться полностью, и злая жидкость жирными каплями попадает на лицо, в рот, и на одежду высокорожденного.
Мерзкая кислота обжигала сухую кожу, проникая дальше, не оставляя за собой никакого следа. Плоть пропадала в мгновения, а кости медленно плавились от каждого движения Артароса. Его бессмысленные шаги вперед, желание добраться до Крика и перегрузить его магией – мечты, который не суждено сбыться.
Шаг и архимаг лишается руки, а с лица сходит кожа.
Еще шаг и позади он оставляет ногу, падая в пыль, смешанную с кровью.
Рывок вперед и все, что когда-либо связывало его с этим миром пропадает в зеленой мутной лужице.
Не так давно Звездный Сказитель получил от гонца весть, что он был призван союзом к помощи в войне. Обыкновенная формальность, буквально приглашение к застолью, в котором уточнялось место и время – к остальному глаз не лежал и вовсе. Лишняя информация вреди здоровью, а его нужно беречь далеко с молодости.
Сборы Артароса выглядели весьма серьезно, пусть и состояли из щелчков пальцев, чтобы все необходимое появилось рядом с ним и на нем самом. Оружие, свитки, зелья, драконья роба. Все то, без чего маг не может выйти из дома. Поцелуй любимой женщины, возможно последний, стал решающей вещью, с которой с теплотой на сердце вышел архимаг. На площадке Краса он седлал ястреба-фамильяра и держал путь на запад, где в продуваемом четырьмя ветрами лагере его уже ждали.
Союз представлял из себя собрание из представителей разных организаций стиснутых в один большой кулак, который раз за разом наносит удар по их общему противнику. Паладины Серебряного Авангарда, маги Кирин-Тора, солдаты Альянса, друиды Круга Кенария, прочие и прочие… Живые должны были искать все больше союзников, которые всячески разделяли их взгляды и желания. Выиграть войну иначе было невозможно. Сейчас они стоят на пороге нового свершения – Яма Сарона, место, где добывается проклятый металл саронит.
Огонь горит в сердцах праведных защитников всего живого на Азероте. Клинок рассекает воздух, пронзая гнилую плоть, отделяя кость от костей; молоты крошат черепа, сокрушая древние жухлые щиты, словно дети песчаные куличики; магия сжигает ходячих мертвецов без остатка, даруя Истинную смерть. Первым на пути крестового похода стал Гархлад, начальник кузни ямы, способный запросто выковать оружия, до которого не способен додуматься ни один смертный ум. Бой с ним был долгим и выматывающим. Он дышал мерзотными ветрами на каждого, кто подходил достаточно близко, отравляя разум, обжигая холодом кожу, а мощные руки сотрясали землю, мешали стоять – ты постоянно падал. Он без тени сомнений метал целые груды металла в героев, принося вместе с ним страдания и безумие. Мертвый великан задал высокую планку даже для тех, кто вернулся из Ульдуара живых и практически невредимым. Но чем больше шкаф, тем громче он падает. Чудом удалось повалить Гархлада на землю, сковав его движения и нанеся смертельный удар, после которого он не мог подняться и дать сопротивление. Жаль, отдыхать нельзя. Времени слишком мало.
Следующими на пути освобождения встали злой маленький гном-некромант Крик и его игрушка – мясной голем Ик, на котором первый восседал верхом. Этот сгусток садизма и невыносимой злобы резво катался из одного угла своей открытой мастерской в другой, колдуя черную волшбу и опрокидывая все больше и больше склянок с поганью, болезнями и кислотой из желудочного сока своего мертвого питомца.
Дыхание Артароса было сбито. Ему было сложно поддерживать бесконечный щит, чтобы охранять себя и товарищей от атак сумасшедшей нежити. Он с трудом двигал ногами, отходя в сторону от очередной темной стрелы, уже даже не пытаясь отвечать на подобные выходки. У каждого хоть немного приближенного к Королю-Личу, как вскоре заметил архимаг, были чудовищная выносливость – деталь, о которой быстро забываешь в пылу сражения, но которую без конца наблюдаешь, когда на тебя, брызжа слюной и размахивая гнилым топором, несется изломанный зомби. Нежить не знает усталости, но от нее страдали солдаты.
И вот архимаг падает на колено. Больше в нем нет сил, чтобы держаться на ногах; больше нет сил, чтобы выдерживать натиск. Он хотел, чтобы все это поскорее кончилось. И с этой обманчивой мыслью он поднимает голову, видя, как на него летит разбитая банка ядовито-зеленой кислоты. В последнем рывка Артарос поднимает посох над головой, но экран щита не успевает закрыться полностью, и злая жидкость жирными каплями попадает на лицо, в рот, и на одежду высокорожденного.
Мерзкая кислота обжигала сухую кожу, проникая дальше, не оставляя за собой никакого следа. Плоть пропадала в мгновения, а кости медленно плавились от каждого движения Артароса. Его бессмысленные шаги вперед, желание добраться до Крика и перегрузить его магией – мечты, который не суждено сбыться.
Шаг и архимаг лишается руки, а с лица сходит кожа.
Еще шаг и позади он оставляет ногу, падая в пыль, смешанную с кровью.
Рывок вперед и все, что когда-либо связывало его с этим миром пропадает в зеленой мутной лужице.
Суд души
Суд души
Блаженное ничто. Последний крик застыл на его лице. Но Артарос не чувствовал ничего. Это была сладкая легкость, с которой не хотелось расставаться. Больше не было слабости, страха, бесцельной борьбы за жизнь. Наступил момент умиротворения и вечного плавания среди бесцветных пейзажей Той-Стороны.
Небо увенчал огромный круговорот. Он засасывал в себя тяжелые тучи, с которых вот-вот должен пойти дождь, словно скорбный плач тысячи прощающихся. Иной раз можно заметить, как в единый поток поднимаются другие незнакомые души, но ты остаешься на месте – твое время не пришло. Сильная воля удерживает тебя на земле. Твоя ли, а может быть еще чья – неважно. Уже ничего не важно, пока душа может наслаждаться пустым существованием.
Сто сорок восень веков жизни. Что они подарили тебе? Это не радость и не горечь, не сила или проказа. Мудрость? Ты вырос с того злополучного дня, когда отец оставил на тебя все дела Дома и пропал, а мать решила опозорить себя пропащим гедонизмом, потеряв всякую волю к жизни. Ты и сам был для них позором, от которого лишь средства вложенные в тебя не позволяли избавиться. Осознание этого спустя такой огромный промежуток времени – урок, с которым придется смириться. Даже сейчас ты не смог превзойти ожидания смотрящих с небес учителей, друзей и сотен верных тебе слуг. Но реальна ли была такая ноша? Родитель и наставник для своих магов, ты брал на себя слишком многое, терпя лишения и стресс. Кто из них добился своей цели? Греет ли это твою душу сейчас… Опустошение сжирает изнутри. Это не достижение, если след потеряется в истории, если о тебе забудут, как о плешивой собаке. Но почему твоя Воля держит тебя здесь… В потоке так светло, тепло и веет благовониями, тут же холодно и темно. Сколько времени уже прошло? Ты задаешь вопрос за вопросом, чтобы скоротать любую секунду за единственным доступным тебе увлечением. Перебираешь в памяти заклинания, выдумываешь новые комбинации, пока все это не сливается в один водоворот бестолкового движения твоего сознания. В нем теряешься, растворяешься, начинаешь все заново. Это уже десятый круг и не знаешь, сколько впереди еще. Уже перестало быть интересным, почему ты не сходишь с ума, но находишь увлекательным наблюдать движение единственного источника света на небе – Разлома, в который утекает огромный поток. Пусть туда утечет и время, которые ты осознаешь проклятием своих всевидящих глаз. Правда мира смертных ничто на Той-Стороне, где для тебя все лишь ложь и обман. Но такие блаженные и величественные…
Однако твои размышления прерываются появлением ангельски прекрасного создания, облаченного в белые ткани. Ты слышал о них – Целители Душ, но благо до сего момента никогда не видел и не чувствовал. И лишь единственное ты ощущаешь от них – Любовь столь огромную, что она пробирает до самого нутра, стоит только взглянуть на нее. Один за одним неуверенный шаг и вот ты стоишь напротив изящной фигуры с кожей яркого синего отлива. Этот цвет напоминает тебе о небе в мире живых, о громадных волнах морей вокруг твоего дома, о красоте маны текущей по венам. Сложно было разомкнуть губы, открыть рот, чтобы заговорить, но этого и не нужно было делать. Целитель сама начала первой:
- Древняя душа, твоя жизнь была воистину долгой. Наблюдать, как рождаются, растут и умирают поколения. Накапливать мудрость веков. Чтить традиции своего дома. За тобой стелется длинный след, мхом пропадая в диких лесах. Твоя смертная жизнь должна быть окончена для мира, в котором тебя запомнят, как великого творца и защитника. Но Азерот нуждается в сильной Воле, кою ты хранишь в себе. И здесь свершится суд над тобой за право и дальше нести добродетель мудрости…
И Целитель замолчала. И тишина после ее речи была скорбной. Хотелось плакать и просить ее не замолкать. Неведомая сила не позволила Артаросу так поступить – жалостливо умолять, - лишь сжать руку в кулак и заскрипеть зубами в ожидании. Судить будут его достижения, все богатство материальное и духовное, саму мудрость, о которой не раз было сказано. Так пусть будет так! Архимаг поднимает руку верх и бьет взявшимся из воздуха посохом о землю. Его окружит столп бледного сероватого света, в котором всякая душа увидит то, чем когда-либо владел Артарос, чем владеет до сих пор.
Перед архимагом открылась целая сокровищница его бывшего ордена. Первыми на суд идут артефакты, самые ценные из которых он готов вернуть в мир, чтобы они несли службу в руках более надежных. Здесь и оружие, среди которого Скипетр Ледяного Пика, Украшенный Рунами Клинок; посох с фолиантом: Заклинатель Снов и Фолиант Хранителя Знаний. И бижутерия Ульдуара вместе с редчайшими реагентами, о которых, кажется, никто и помыслить не мог, в виде Кристалла Живого Льда, а также Перстня Огненной Орхидеи. О том, как бы утрачен его личный посох из древних первородных элементов, давным давно полученный от доброго друга, Звездный Сказитель даже задумываться не стал...
За артефактами стало сыпаться золото, со временем ставшее для Артароса бесполезным. Оно осыпалось дождем, у самой земли собираясь в пару упругих мешков. Ему не жалко всего накопленного ради собственной жизни, которая принесет ему троекратно больше.
Следующим над чашей весов появился сжатый кулак. Колебание Звездного Сказителя было видно издалека. Он не был уверен, что способен отдать нечто столь личное, чтобы лишний раз увидеть солнечный свет и почувствовать магию в своих руках. В кулаке он держал собственную силу. Ее некоторую часть, которой дорожил с ранних лет. Рано или поздно она вернется к нему, но сделают ли то же самое воспоминания, вложенные в нее? Ответа он не получит. С трудом кулак разжимается и в чашу падает яркая сфера похожая своим светом на маленькую звезду.
Более у Артароса не было ничего, что он мог бы предложить Целителю Душ. Чаша, по его мнению, была полна посмертными дарами, а он сам преисполнен решимостью терять что-то, чтобы вновь приобретать. Он сделал шаг назад, строго, но с благоговением смотря на фигуру в белых тканях, так и не сказав ни слова.
Целитель Душ незаметно кивнул. Чаши весов закачались. В лицо архимага ударил яркий белый свет. Было больно – словно обжигающее пламя высушивало кожу, легкие сжимало в нехватке воздуха, а на тело давила тяжесть самой земли. Он упал на колени, не в силах стоять, пытался кричать сухим горлом, разрывая связки в клочья, царапая почву у своих ног. Давно позабытые ощущения буквально уничтожали его, проверяя на прочность дух и тело. Каленая сталь таких ударов не боится…
Небо увенчал огромный круговорот. Он засасывал в себя тяжелые тучи, с которых вот-вот должен пойти дождь, словно скорбный плач тысячи прощающихся. Иной раз можно заметить, как в единый поток поднимаются другие незнакомые души, но ты остаешься на месте – твое время не пришло. Сильная воля удерживает тебя на земле. Твоя ли, а может быть еще чья – неважно. Уже ничего не важно, пока душа может наслаждаться пустым существованием.
Сто сорок восень веков жизни. Что они подарили тебе? Это не радость и не горечь, не сила или проказа. Мудрость? Ты вырос с того злополучного дня, когда отец оставил на тебя все дела Дома и пропал, а мать решила опозорить себя пропащим гедонизмом, потеряв всякую волю к жизни. Ты и сам был для них позором, от которого лишь средства вложенные в тебя не позволяли избавиться. Осознание этого спустя такой огромный промежуток времени – урок, с которым придется смириться. Даже сейчас ты не смог превзойти ожидания смотрящих с небес учителей, друзей и сотен верных тебе слуг. Но реальна ли была такая ноша? Родитель и наставник для своих магов, ты брал на себя слишком многое, терпя лишения и стресс. Кто из них добился своей цели? Греет ли это твою душу сейчас… Опустошение сжирает изнутри. Это не достижение, если след потеряется в истории, если о тебе забудут, как о плешивой собаке. Но почему твоя Воля держит тебя здесь… В потоке так светло, тепло и веет благовониями, тут же холодно и темно. Сколько времени уже прошло? Ты задаешь вопрос за вопросом, чтобы скоротать любую секунду за единственным доступным тебе увлечением. Перебираешь в памяти заклинания, выдумываешь новые комбинации, пока все это не сливается в один водоворот бестолкового движения твоего сознания. В нем теряешься, растворяешься, начинаешь все заново. Это уже десятый круг и не знаешь, сколько впереди еще. Уже перестало быть интересным, почему ты не сходишь с ума, но находишь увлекательным наблюдать движение единственного источника света на небе – Разлома, в который утекает огромный поток. Пусть туда утечет и время, которые ты осознаешь проклятием своих всевидящих глаз. Правда мира смертных ничто на Той-Стороне, где для тебя все лишь ложь и обман. Но такие блаженные и величественные…
Однако твои размышления прерываются появлением ангельски прекрасного создания, облаченного в белые ткани. Ты слышал о них – Целители Душ, но благо до сего момента никогда не видел и не чувствовал. И лишь единственное ты ощущаешь от них – Любовь столь огромную, что она пробирает до самого нутра, стоит только взглянуть на нее. Один за одним неуверенный шаг и вот ты стоишь напротив изящной фигуры с кожей яркого синего отлива. Этот цвет напоминает тебе о небе в мире живых, о громадных волнах морей вокруг твоего дома, о красоте маны текущей по венам. Сложно было разомкнуть губы, открыть рот, чтобы заговорить, но этого и не нужно было делать. Целитель сама начала первой:
- Древняя душа, твоя жизнь была воистину долгой. Наблюдать, как рождаются, растут и умирают поколения. Накапливать мудрость веков. Чтить традиции своего дома. За тобой стелется длинный след, мхом пропадая в диких лесах. Твоя смертная жизнь должна быть окончена для мира, в котором тебя запомнят, как великого творца и защитника. Но Азерот нуждается в сильной Воле, кою ты хранишь в себе. И здесь свершится суд над тобой за право и дальше нести добродетель мудрости…
И Целитель замолчала. И тишина после ее речи была скорбной. Хотелось плакать и просить ее не замолкать. Неведомая сила не позволила Артаросу так поступить – жалостливо умолять, - лишь сжать руку в кулак и заскрипеть зубами в ожидании. Судить будут его достижения, все богатство материальное и духовное, саму мудрость, о которой не раз было сказано. Так пусть будет так! Архимаг поднимает руку верх и бьет взявшимся из воздуха посохом о землю. Его окружит столп бледного сероватого света, в котором всякая душа увидит то, чем когда-либо владел Артарос, чем владеет до сих пор.
Перед архимагом открылась целая сокровищница его бывшего ордена. Первыми на суд идут артефакты, самые ценные из которых он готов вернуть в мир, чтобы они несли службу в руках более надежных. Здесь и оружие, среди которого Скипетр Ледяного Пика, Украшенный Рунами Клинок; посох с фолиантом: Заклинатель Снов и Фолиант Хранителя Знаний. И бижутерия Ульдуара вместе с редчайшими реагентами, о которых, кажется, никто и помыслить не мог, в виде Кристалла Живого Льда, а также Перстня Огненной Орхидеи. О том, как бы утрачен его личный посох из древних первородных элементов, давным давно полученный от доброго друга, Звездный Сказитель даже задумываться не стал...
За артефактами стало сыпаться золото, со временем ставшее для Артароса бесполезным. Оно осыпалось дождем, у самой земли собираясь в пару упругих мешков. Ему не жалко всего накопленного ради собственной жизни, которая принесет ему троекратно больше.
Следующим над чашей весов появился сжатый кулак. Колебание Звездного Сказителя было видно издалека. Он не был уверен, что способен отдать нечто столь личное, чтобы лишний раз увидеть солнечный свет и почувствовать магию в своих руках. В кулаке он держал собственную силу. Ее некоторую часть, которой дорожил с ранних лет. Рано или поздно она вернется к нему, но сделают ли то же самое воспоминания, вложенные в нее? Ответа он не получит. С трудом кулак разжимается и в чашу падает яркая сфера похожая своим светом на маленькую звезду.
Более у Артароса не было ничего, что он мог бы предложить Целителю Душ. Чаша, по его мнению, была полна посмертными дарами, а он сам преисполнен решимостью терять что-то, чтобы вновь приобретать. Он сделал шаг назад, строго, но с благоговением смотря на фигуру в белых тканях, так и не сказав ни слова.
Целитель Душ незаметно кивнул. Чаши весов закачались. В лицо архимага ударил яркий белый свет. Было больно – словно обжигающее пламя высушивало кожу, легкие сжимало в нехватке воздуха, а на тело давила тяжесть самой земли. Он упал на колени, не в силах стоять, пытался кричать сухим горлом, разрывая связки в клочья, царапая почву у своих ног. Давно позабытые ощущения буквально уничтожали его, проверяя на прочность дух и тело. Каленая сталь таких ударов не боится…
Последнее редактирование: