Дожди умягчили почву:
Дожди умягчили почву, и Лейафину не было трудно копать могилу. Выбрал он место, на западном слоне, дабы его ныне мёртвая подруга смотрела на закат каждого дня. «Ты была мне дорога,» — говорил он, вздыхая, — «я
надеюсь,
ты обретёшь покой.»
Один из завтрашних дней принёс дождь, вымочивший их до самых костей. Следующий принес сильный порывистый ветер, со склона гор. На третий день её мучал ночью сильнейший жар. Целебные отвары на основе синячника и остротерна не могли той должным образом помочь. Девушка ослабла на столько, что не могла держаться в седле. Каждый последующий отнимал у той толику жизненных сил, а вскоре... вскоре её не стало.
Вырыв достаточно глубокую яму, он поднял тело на руки и уложил её туда. После этого, начав зарывать могилу, с сильной надеждой на то, что та не поднимется Плетью во служении Королю-личу, да припав на колени, он пытался вспомнить хоть одну из тех молитв Святого Света, что, когда-то проповедовал жрец в Соборе. Но Лейафин не смог, в нём не хватило сил дабы промолвить и слова. Страх давил будто извне на разум, в горле был ком – перевозбуждённая нервная система. Сильная утрата, из-за которой в его глазах возник блеск из-за подступивших слёз. Вставая на ноги, Лейафин отряхнул свои колени от грязи, потирая глаза рукавом чёрной рубахи.
Покидать место могилы Октавии тот попросту не сумел. Постояв ещё немного над могилой, он стал подготавливать лошадей к дальнейшему пути. Время до заката ещё было, он желал в последний раз встретить его с подругой и двинуть дальше. Правая нога того сильно изнывала после встречи с медведем, медикаментов и спирта не хватило на то чтобы обработать свою рану. Парень лишь недавно снимал бинты, проверяя места куда не так давно дикий зверь впился своими зубами. Рана гноилась - медведь оторвал тому большой кусок плоти. Благо не задело артерию, иначе самого путешественника здесь подавно бы не было.
Наступал закат, Лей сидел на своей старой кляче глядя на солнце, заходящее за горизонт. Когда солнце скрылось за пригорком, он двинул далее по тракту в сторону Приюта Янтарной Сосны. По его расчётам они должны были прибыть туда несколькими днями ранее, однако планам было не суждено свершиться. Вновь остался один, со своими низменными мечтами о богатствах и славе. О счастливой жизни, но уже без Октавии.
Уже когда было фактически ничего не видно человеческому глазу, потребовалось остановиться у реки, что перетекала в озеро. Разведя костёр, Лейафин любовался звёздами в небе. Когда-то у того была глупая детская мечта, попасть на небосвод и дотронуться до звезды. Всё было позади, ему было восемнадцать. Вымахал высоким, однако до боли худым. Янтарно-карие глаза, Октавия их называла «коньячными». Откупорив флягу, в которой ещё была медовуха с ягодами, сделал несколько осторожных глотков. С кобылы он стянул свой спальник, что согревал обоих холодными ночами. В некоторых местах тот был порван, то не было удивительно, ведь он был мал даже для самого Лейафина, не говоря уже о здоровом сне для двоих.
Ранним утром, как только встал со своего спальника, Лей пошёл к озеру, желая умыться и разомкнуть свои сонные глаза холодной водой. По его коже пробежались мурашки, паника появившаяся, казалось, на пустом месте. Его повело в левый бок — странное предчувствие, будто за ним следят. Он добежал до спальника, где оставил ночью свой меч в ножнах. Вынув клинок, он лихорадочно оглядывался по сторонам. Слышался чей-то рёв из-за огромного по своей величине дерева, - то было похоже на волка, однако гораздо громче. Сердце билось всё быстрее. Не испытывая свою судьбу, мужчина бросил свой спальник и вскочил на лошадь, галопом выезжая в сторону дороги. Зверь мчался за ним по пятам. Силуэт, бегущий параллельно от него по лесу, было невозможно разглядеть. Вот он видел уже перекрёсток, — «не далеко наверняка могли быть патрульные Альянса.» — промелькнуло в окутанном паникой сознании. Однако, радость того длилась считанные секунды - в миг из-под его ног выбило лошадь. Всадник пролетел более десяти футов, прежде чем коснутся своим плечом земли. Подняв голову, Лейафин увидел, что невиданная им ранее тварь уже терзала тело лошади. Кобыла испуганно ржала, издавала молебные звуки, прежде чем создание на четырёх лапах не решило всё же оборвать её жизнь. Похожее на человека, оно, однако, имело серо-бурую шерсть и волчью голову. Длинные когти на передних лапах внушали страх оказаться под ними. Дыхание застыло, быть может его не заметят? Быть может бежать? Приходя в себя, пусть и медленно поднимаясь на ноги, мужчина старался наметить план бегства. Его заметили - зверь поднялся на задние лапы. Подобное гуманоиду существо, звериные челюсти были в крови, как и вся его волчья рожа. Бежать уже было некуда, оставалось лишь принять с сим чудищем бой. Рубаха прилипла к телу, холодный ветер обдувал и пронизывал до нитки. Исчадье двинуло стремительными рывками к человеку, совершая длинный прыжок дабы сблизиться с Лейафином. Оно оскалило свои зубы, напрыгивая на стоящего парня. Клинок, что тот выставил, был выбит из трясущихся рук мощнейшим ударом по правой кисти. Повалив того наземь тракта, невиданный ранее зверь едва было не разорвал перепуганного путешественника. Послышались крики мужчин, что, наверное, шли по дороге и услышали ржание лошади. Выстрел - лицо Лейафина оказалось окроплено кровью. За этим ещё один, однако уже попавший ему в правое плечо. Боль не чувствовалась, та будет позже. После и последний, убивший создание, что нависало над ним. Громадная туша упала на мужчину, придавливая и затрудняя дыхание. «Да чтоб его…» — Он откинул голову дабы увидеть кто бежит в его сторону. Синий фон, золотого цвета лев - то были патрульные Альянса. Он спасён.
Оказавшись в лазарете Приюта Янтарной Сосны, его представили как раненного по вине одного из стрелков. Лей лежал неподвижно с обработанной раной не только в плече, но и на ноге. Другим казалось, будто бы он испустил свой дух, и ныне лежало лишь его тело. В лазарет зашёл боец с винтовкой и формой стрелка. Он прибыли дабы просить прощения. «Здравствуй, я пришёл извиниться перед тобой за совершенный выстрел в плечо. Перенервничал и промахнулся. Более подобного не совершу.» — Говорил он чётко, уверенно в себе, а что сам Лей лишь отмахнулся рукой. Он ныне желал лишь лежать на своей койке в покое, не держал обиды на патрульного. Всё-же, если бы не они, его труп нашли бы растерзанным на дороге.
Нордскол, край мира, что не прощает слабых. Никогда не зная что тебя ждёт впереди, ты должен готовиться буквально ко всему, чтобы не быть застигнутым врасплох хоть обычной простудой, хоть воргеном, что решил полакомиться твоей плотью. Нордскол не прощает слабых… Он убивает таких без жалости и сочувствия.
Отдельная благодарность Пёс#3078 за помощь в устранении орфографических ошибок.