Творческая игра: ритуалы и магия

Ast

Архонт
Команда форума
Глава Проекта
 
 
 
 
 
Discord
Ast#5095
Это - очередной конкурс творчества среди игроков.Победивший получает 1000 эфириальных монет (Которые можно обменять на Aviana Poing), пять книг опыта и 20 золотых монет.
Второе место - 200 эфириальных монет, три книги опыта и 20 золотых монет!
Третье место - Три книги опыта, 100 эфириальных монет и 5 золотых монет!

Задача: описать в комментариях этой темы литературным языком какой-либо ритуал: ритуал магии света, вуду, тьмы, призыва - не суть важно!
Условия: Хотя бы три абзаца и тематический арт. Возможно, даже с музыкальным сопровождением!

Победителей оценивают игроки путем "реакций" (лайков) на творчество.

Завершение конкурса - 1-ое сентября.
 

romadm777

Активист
 
 
Ступать по пути Света - непростая задача, пусть и благородная. Немало великих героев сгинуло, защищая то, что дорого их сердцам, защищая то, к чему теплится их душа. Воители силы, что способна растопить айсберги зла "человеческой мысли". Силы, что ведет один маленький, но гордый народ тысячелетиями.

- Берегись, Наори! Это все неправда, это все ложь! - истошный женский крик разрывал тишину неизвестного мира. Голос наполнялся беспомощным писком и пониманием того, что все кончено. Юная дренейка обернула свой испуганный взгляд назад. Испуганный не потому, что боялся за жизнь своего владельца, а из-за ужасного осознания того, что одной невероятной мечте не суждено сбыться.

Озарение. Святейший из ритуалов, созданных в этой Вселенной. Целый комплекс со своим чудесным началом и закономерным концом. Издавна, те, кто осмелился ступить на борт Ксенодара для борьбы с мерзостью Пылающего Легиона, стремятся стать претендентами, которым будет разрешено влиться в благородный процесс перековки. Перековки души, сердца, тела и мыслей на монолитной кузнице Света. Лишь достойнейшим выпадает шанс попытать свои силы на смертельно опасной тропе. И лишь единицам из них удается не сломиться и добраться на конца опаснейшего из путей.
Изобретение древности, Кузня Вечности, помогает кандидатам в становлении воплощения гнева Света сотворить новых себя. История этой технологии забыта или сокрыта тайнами вечности. Но занавес неизвестности нисколько не мешает Кузне быть нужнейшим из инструментов Армии Возмездия. Доброволец отправляется в тернистой путь, который создает ему этот артефакт. Для каждого дорога уникальна, для каждого она особенна и интимна. Кузня конструирует значимые места из истории изгнанника, демонстрирует ему страшные и радостные события, показывает возможное будущее или откровенную ложь хаоса. Сама Вечность ломает, кроша все кости и мысли дренея. Использующий Кузницу попадает в столь знакомые для него декорации, в столь яркие явления, что не способен понять, правда это или вымысел. Истории тяжкого прошлого вновь ложатся на плечи смельчака, заставляя того почувствовать старый стресс через призму нового восприятия. Истории туманного будущего молотом забиваются в сознание, не позволяя больше трезво оценивать мир, либо вручая невероятный дар видения одного единственного пути.
Для каждого из изгнанников Кузница подготавливает индивидуальные испытания, ведь использует его же собственные воспоминания. Свершил ли ты большую глупость или страшную дерзость в своем беззаботном юношестве? Пережил ли горечь утраты или поражения? Все всплывет на поверхность, как кувшинки на речной глади. Все придется пережить вновь. И лишь смирившийся справится с зарослями открывшейся ему дороги. Но как бы извилист и колюч не был бы путь перековки, самым страшным всегда предстает финал. Конец, где воителю Света на кураже приходится столкнуться с поединке с самим собой. Измененным, оскверненным, предавшим свои идеалы. Таким возможным и одновременно невероятным. Сражение с собственным отражением, которое треснуло. Будь то порабощение демоническими отродьями или служба темному наару - не важно. Кузня вытащит твои потаенные страхи, сделав их реальностью, натравив на бедняжку.
Благо, что этот духовный, ритуальный маршрут допускается проходить не одному. У каждого претендента может быть свой секундант, который проследит за безопасностью процесса. Свет, ведь, связывает души живых золотыми нитями в единое целое. Всем необходимы верные товарищи, которые смогут схватить твое уставшее плечо и вызволить из самого пекла бед. Покинуть испытание озарение - это проявление не трусости, но мудрости. Спасение своей драгоценной жизни, подаренной самим благочестивым Светом - верный поступок, который поможет изгнаннику осознать ошибки, справится с новой волной накативших переживаний и сохранить рассудок в целости.(изменено)

Но что если упрямый и храбрый дреней сможет завершить весь всю святую процессию? Сможет победить в схватке все невзгоды, ниспосланные Кузней Вечности? Тогда его тело преобразится. Оно, будто мягкая, раскаленная сталь, будет перековано, закалено. Сверкающие тату, подобные узорам тел чистейших наару, покроют побледневшую плоть. Синяя кровь больше не будет застывать в жилах, если ее носитель встретиться с опасностью. Ведь страха больше нет. Новообретенная близость к Свету будет вечно успокаивать зилота, а защищенный укрепившейся верой разум справится даже с щупальцами Бездны, что пытаются проникнуть в его закрома. Ценные дары за хтонические трудности. Но все эти сокровища меркнут перед одним маленьким призом. Возможность стать ближе к самому себе.
Lightforged_by_Hipnosworld.jpg
 

Celine

Молодой Бог
Сюжетовод
 
 
 
 
doom.png
Церемония Посвящения
«Ритуал Рока»
(музыкальное сопровождение)


Старший имперский мистериум Зин-Азшари, глава клана Непостижимого Осколка, представители прайда и церемониальные адепты расположились в сакральном помещении со спокойными, даже чуть скучающими лицами. Это был королевский церемониальный зал, отлично приспособленный для всех видов ритуалов. Тьма в углах помещения сгустилась, оплетая своими щупальцами резные колонны, ажурный эскиз которых изображал закрученную и острую, словно бритва — спираль. Чернота волнами растекалась по меловым стенам, сочась из щелей вместо сквозняка. Расплывалась и по ножкам пьедесталов, коими зал был забит. Грубые и проржавевшие, сохранившие разводы от сукровицы, они совсем едва блестели и отражали темноту, демонстрируя вниманию делегации с десяток дрожащих от страха тел; молчание было результатом безмолвных чар, оно красноречиво намекало о бесчеловечности происходящего. Никто из этих очень богато, броско и стильно одетых высокорожденных не шевелился. Впрочем, и особой надобности в этом пока не было. Ритуал, а вместе с тем и посвящение молодой аристократки в ряды имперских мистериумов, протекал по всем священным догматам. Желая вести строгую муштру в прайде, старейшины достаточно рано знакомили своих отпрысков с новой и разрушительной магией — вверяя разум, физические оболочки и свое наследие во власть Ее Божественного Сиятельства, достопочтенной Королевы Азшары.

В свои двадцать с хвостиком Аленерия уже научилась заключать магию в форму оружия — мечей, копий и луков, плести магические формулы из свитков и, конечно же — призывать младших бесов. В чарах она обычно не испытывала сложностей, ведь любой уважающий себя член Непостижимого Осколка умел творить самые разные заклинания с малых лет. Радовало девочку и то, что именно её клан ввел первые руководства по призыву демонов в Империи. Обладая непогрешимыми теоритическими знаниями, она чувствовала себя как рыба в воде перед надзирающей комиссией. И всё же: вызов низших созданий Круговерти Пустоты сильно отличался от предстоящего кровавого ритуала по призыву стража рока. По сравнению со своими мелкими, вредными и глупыми братьями по Легиону, крылатые демоны — огромны, а ещё по-демонически горячи и невероятно злобны. Аристократка должна была не просто вызвать в этот мир стража рока, не используя хваленые магические свитки, но и подчинить своей воле; вырвать из его сознания сокрытый хронимикс, тем самым заключив односторонний контракт. Получить «посвящение мистериума» было первой ступенью на пути к тому, чтобы возглавить чернокнижников Империи и возвысить свой род в глазах Королевы. Ну и естественно — обладать своим демоном Аленерии тоже хотелось. Чем-то живым и новым для Азерота, чье бытие бы зависело от ее фантазии, воли и магической силы. Руководить сверкающими анимусами и ручными автоматонами ей порядком надоело, да и молодым амбициозным высокорожденным колдунам обычно свойственно стремление экспериментировать над вещами — опасными и запретными.

Аленерия мерила зал бесшумными шагами, изредка останавливаясь перед пьедесталами, устремляя хладнокровный и полный жестокости взор на побледневших от страха узников. Кошмар в их слезящихся глазах казался осязаемым. Он воспевал душераздирающую, преисполненную мольбами трагедию, когда как аристократка — безмолвно вкушала этот мотив, вплетая его в свою собственную историю. Но всё же, глубоко внутри она ощущала, что совершить кровавый выбор, отказаться от привычек милосердия, ей становилось труднее с каждой секундой промедления. Кажется, впервые за время ритуала она усомнилась в правильности происходящего, и эти сомнения были ей неприятны. Ранее она задумывалась только о своих магических талантах и о пользе, которую может принести своей семье и государству, но не о горечи высокой цены. Таков был знаменитый рок Аленерии; тяжкого бремени выбора, с которым ей придется жить. Высокорожденная не желала, чтобы её душа горела от вечных мук совести, но в том числе и от стыда перед кланом — ибо старший имперский мистериум уже начинал сердиться.

Аленерия, пусть нервно и неспешно, но наконец-то встает напротив центрального пьедестала, совершая долгожданный выбор. Получив утвердительный кивок со стороны девочки, члены комиссии сокращают расстояние, оказываясь на удобной зрительской позиции. Остальные узники моментально успокаиваются: покрасневшие от слёз лазурные хрустали покидает истерический ужас, а из груди вырываются облегчённые вздохи. Долго они томятся, уже успели изучить здешние порядки вдоль и поперек; раз их не избрали жертвенным агнцем сегодня, то массово развивающуюся танатофобию можно отложить на завтра. Церемониальные адепты, впрочем, через несколько мгновений приблизились к Аленерии, оставив остальную процессию наблюдать в стороне.

Во-первых, для того, чтобы оценить сам выбор. Например, её младший брат предпочел ознакомиться с судебным архивом заранее, выбрав грозного, хорошо сложенного представителя ночных эльфов, что был осужден законными властями за саботаж. А её старший — о нём лучше вообще не говорить, ведь он — это изгой и предатель, сбежавший от своего долга. Волшебница ответственно поклялась перед старейшинами семьи, что будет способна его заменить; как в решительных выпадах за переговорным столом, так и в безжалостности на поле боя перед врагом. Именно поэтому окончательное решение повергло в трепет не только саму Аленерию, но и подоспевших адептов. Совсем юный и хрупкий на вид ночной эльф, возрастом с саму аристократку. Он подрагивал, как осиновый лист, удерживая глаза цвета небесной синевы закрытыми. Пусть парень и страшился предстоящей участи, однако даже делегация, наблюдавшая со стороны — ощущала, сколь сильно тот пытался не выказывать слабости. У него была стойкая аура и сердце воителя, которое вскоре потухнет.

Во-вторых, для того, чтобы помочь подготовить тело и место ритуала. Сперва снимают с него серую хлопковую мантию, а после — аккуратно складывают на сырой пол — шов ко шву, никаких изъянов перед комиссией быть не должно. Потом льняную тёмно-зелёную рубаху. А следом штаны и сандали. Ничего кроме набедренной повязки не понадобится. Будучи обнаженным — юноша казался ещё моложе и стройнее. С царапинами и синяками, он уже не воспринимался таким хрупким, как раньше. Тонкой мантии удавалось скрывать его настоящее тело: хорошо сложенное, кричащее о том, что парень был способен за себя постоять. Правда от королевской гвардии, воздевшей на его чело жертвенный венец — это не спасло.

Закончив с раздеванием, церемониальные адепты перешли к следующему этапу: совместно с Аленерией начертили молочную пентаграмму вокруг пьедестала, возложив в четыре округлые формы по краям — севера, юга, востока и запада — заряженные кристаллы. Для начертания они использовали специальную магическую краску, производимую в Сурамаре. Как недавно выяснилось, она отлично проводила магию любого типа, скоротечно изменяя Порядок в Хаос. Кристаллы были заранее приготовлены имперскими мистериумами, сочетая в себе свойства, как камней душ, так и направленных расщепителей частиц, что должны были дезинтегрировать и обратить в прах призванного демона, если благородную деву постигнет неудача.

И вот пришёл тот самый час. Приготовлений более не осталось, а помощники вернулись к членам жюри. Старший мистериум вопросил — готова ли Аленерия? На что получил согласный и четкий ответ. Эльфийка уже успела окончательно убедить себя, что отступать ей просто некуда. Есть только она и жертва, а остальные производные вторичны — они исчезнут, когда мир будет обернут в новую обертку, под властью Королевы. Она полагала, что действует на общее благо, фундамент которого будет лежать в основе мира целую вечность. Азерот менялся — стремительно и неотвратимо — и это уже не изменить. Аленерия обошла смертника, возвышаясь над его головой. Она сжала в своей руке главенствующий камень душ, вытягивая его прямо над пьедесталом; искрящиеся частицы переливались внутри тусклой формы, питая начерченную пентаграмму. Вторую руку опустила в серебряный тазик, заранее подготовленный адептами и наполненный чистой родниковой водой. Согласно понятиям имперской гуманности, по сути смехотворным, совершаемым не более чем по привычке утвержденного официоза, лик представшего перед судом — должно было омыть. Тонкие, подобно ветвям декабрьского кустарника, пальцы, с присущей благородным эльфам — педантичностью, бережно касались кожи пленника; сперва широкий лоб и горбатый нос, затем — тягучая пауза на впалых щеках, а под конец — подушечки опустились на обезвоженные уста — до боли интимно, особенно в свете текущих событий. Напоследок дева произносит приглушенную молитву, отчего мальчишку — хлеще тянет к звёздам — всё таким же недостижимым и ярким — так сильно, как не тянет во спасение от ритуала.

Символ, разлитый вокруг пьедестала, напитался магической энергией и основательно пламенился. Аленерия закрепила главенствующий кристалл в изголовье алтаря, делая отступающий шаг — за пределы круга. Руны обжигали смертное существо бледным светом. Безупречный вид, завораживающий. Чары высокорожденных всегда притягивали взор, особенно тех, кто знал толк в магическом ремесле. Члены делегации, тем временем, внимательно внимали происходящему, изредка делая какие-то записи. Аленерия продемонстрировала отличную память. Зная комбинированные чары наизусть, она достаточно быстро сфокусировала поток основного камня душ, соединив с четырьмя дополнительными, что располагались по границам горизонтов печати. Слова заклинания — подобно нотам, с лелеющем трепетом складывались воедино, заполняя зал отблесками губительной магии. Демонический слог казался горьким; неприятно оплетал зубы и оставлял кровоподтеки на языке. Непрерывная мелодия вскоре начала утихать. Песнь Жизни сменилась на хор Смерти, а вездесущий Порядок — разлагался в миазмах Хаоса. Волшебница умолкла. Энтропической энергии больше не нужен её глас, магия обрела свободу и ныне жила собственной жизнью. Глаза жертвы впервые раскрылись и дернулись — в тот момент, как меловая краска обратилась в едкое зеленеющее пламя. Его языки жадно впивались в плоть жертвенного агнца. Пусть он и не мог вопить, однако вздутое лицо красноречиво описывало его текущее состояние. И если огонь разъедал снаружи, то вибрирующие камни душ — внутри. Жизненные силы покидали смертного, а Аленерия, подобно хищнику, сделала пару кругов по периметру эскиза, подготавливаясь к основной стадии призыва демона.

Для приглашения демона в смертную плоскость — внутренний мир волшебницы сперва должен был обрести покой. Отброшенные минутами ранее сомнения — правильный, очень твёрдый шаг. Вторым шагом — была верная ритуалистическая поза. Аленерия удобно оседает на одно колено и кладет руку поверх него, чтобы ощущать опору. Глубоко вздыхает. Запах подгоревшей плоти заряжает её тело адреналином. Всё будет в порядке, думала она про себя. Пока она любит клан — тот будет любить её в ответ. Несмотря на то, какой бы жестокой она ни была для чужаков. Шелест пламени помогает сосредоточиться. Аристократка начинает считать, подбирая верную формулу. В отличии от Порядка, магия Хаоса давалась ей не по наитию. С губительной силой она была расчетлива, ибо сперва — дожидалась абсолютной пустоты в сознании. Когда даже самые потаённые мысли уходят, оставляя лишь тень необходимого волшебного формулирата. Когда она наконец-то достигла полного умиротворения с происходящим, то сняла со своего пояса небольшую медицинскую сумочку, изъяв хрустальную баночку с рассыпчатым цветным содержимым. Для связи нужен не только лакомый сосуд в образе каторжника, но и маленькая горсть связующей пыли, которая демонстративно переливалась на раскрытой ладони. Один резкий выдох — уста выводят в свет заключительную формулу. Женщину окутывает зеленый сигил, а пыльца — превращается в желейный сгусток энергии из Круговерти Пустоты.

Демон клюнул. Аленерии это стало понятно по нескольким факторам, точно описанным в фолиантах клана по призыву. У жертвы с непозволительной скоростью зеленели вены, разрываясь по всему телу в виде темных пятен-гематом. Целые от пламени участки кожи ночного эльфа стали покрываться морщинами и обвисать, что было несвойственно для его юного возраста. Некроз появился на кончиках пальцев — ног и рук; отличительный признак того, что демон уже вовсю наслаждался жизненной энергией смертного. Но этого было мало. Аленерия продолжала наблюдать за процессом вызова подобно астрологу, скрупулезно исследующему ночное небо в поиске космических тел. Вскоре левая половина туловища сосуда набухла от внутреннего кровотечения. Алая жидкость сочилась сквозь поры обвисшей и морщинистой кожи, пенясь от кипения и покрываясь энтропическими пузырьками. Только когда до девичьих ушей донёсся искореженный вой, напоминающий крик стаи летучих мышей, она начинает действовать дальше: во-первых, пробивается сквозь сознание узника, разыскивая симбиотический разум демона, а во-вторых, мысленно игнорирует гневный выпад стража рока, что хамил не хуже, чем лакей на королевской кухне, когда не наблюдал рядом с собой лордов и принцесс. Её очи были прикрыты, а венка на лбу — вздулась. Аленерии приходилось отсеивать бесполезные лоскуты демонических мыслей, проверяя каждый потаённый уголок злобного сознания. Ей требовалось заполучить ключ к его хронимиксу, истинному имени, пока монстр не вырвался в физическую плоскость. Она, к слову, всячески мешала этому процессу, силой удерживая его внутри сосуда до тех пор, пока не падёт на колени перед магической пыткой. Её глас повелительным стуком сочился внутри демона. Она заполняла его волей. Своей волей. Скорлупа трещала по швам.

«Анн’имиас’ейсел’гарлаС’аскарКАНД’аашкиз» — громко и решительно взревела волшебница, распахнув синеватые глаза. Ей удалось отыскать хронимикс стража рока в самый последний момент. Если со стороны и могло казаться, что она держала все под контролем, то когда демоническая сущность обрела себя внутри смертного тела и разорвала узника изнутри, раскидывая ошметки по всему церемониальному залу, члены делегации в лице прайда напряглись. Они были вовсю готовы схватиться за мечи, когда как старший мистериум приказал безмолвным жестом стоять на месте. Он напомнил им, что сигил был устроен так, что в случае смертельной опасности демон сам станет жертвой своей жестокости. К счастью, у аристократки получилось предотвратить провал, во всех смыслах. Страж рока царапал своими когтями окровавленный алтарь, принюхиваясь к волшебнице, сжимающей в своих ладонях эфемерную цепь. Девочка затянула тиски ошейника. Дыхание чудовища перехватило, от чего он стал только злее; шипел и присел в хищной манере, словно готовясь броситься на ритуалиста в любое мгновение. Но Аленерия, как и вполне довольные зрители из числа высокорожденных, наблюдали за стражем рока с относительным спокойствием. Им была известна сила хронимикса, какую власть он давал чародею над призванным из Круговерти Пустоты существом.

В конце концов — ритуалист повернулась спиной к демону — лицом к делегации. Последняя проверка, закрепляющая ее верховенство над существом. Она неотрывно смотрела на старшего мистериума, когда как страж рока упал на пол, склоняясь у сапог высокорожденных. Главный надзиратель поправил ворот мантии, что-то невнятно прохрипел и провел пером по пергаменту в одобрительном кивке. Это была зыбкая пятёрка, но в силу возраста Аленерии — вполне себе достойный результат. Не так ли?
 
Последнее редактирование:

Fluffy_Bear

Строитель с пушистыми лапками
Главы гильдий
Сказитель
 
 
 
 
 
Discord
Медвежья морда#3451
20210821_045037.jpg(музыкальное сопровождение)

«Пока бьется сердце»
Ритуал крови


Средь нещадных порывов ветра и непроницаемой стены дождя, в обветшалой, пропахнувшей сыростью, хижине стоял монотонный скрежет металла о камень в перебое с хриплым прерывистым напевом. Милостью или гневом Лоа тропические ливни не покидали Острова Эха вот уже три дня, что начинало беспокоить как простых обывателей так и мудрейших старцев и зулов. В тусклом холоде свеч руки немолодого мона, бледные, испещренные пегментными пятнами и мозолями, тесали ритуальный т'разз о точило, заостряя кромку его лезвия. Густую пелену, образовавшейся от тления сандаловых благовоний, безуспешно, словно птица, бьющаяся в тесной клетке, пыталась разогнать своим уже притупившимся судорожным дыханием приготовленная для милейших жертва.

Скрежет металла стих, и мон обратил взор серых очей к противоположному углу хижины, где в окружении стоек для благовоний на крепко сложенном жертвенном столе извивался в остатках своих сил, еще цепляясь за давно покинувшую его надежду спастить, человек. Сплетенные из лиан веревки крепко впивались в его плоть на запястьях и лодыжках, держа еще несломленное дурманом тело в распятом положении. Человек все что-то бормотал, не смолкая с самого начала процесса - к чему старый клык уже привык, и даже уже сумел разобрать смысл этих невнятных речей. Его божеств здесь не было. Сейчас на его мольбы стекались из разных закутков совсем иные создания, коих людскому глазу не суждено было видеть.

Седовласый мягко улыбнулся и, взяв заточенный т'разз с собой, мягким шагом проследовал к жертвеннику. Он вновь осмотрел скованное веревками и дурманом тело, провел шероховатым пальцем по вырисованным красной краской на коже узорам, проверяя их точность и замысел, вложенном в них. Жертва - это послание любимейшим покровителям с гнетущими вопросами и мольбами о снихождении их милости. Именно поэтому перед тем как поместить жертву перед взором всевышних мон тщательно омыл человека чистой водой и обтер цветочным маслом.

Ждать больше было нельзя. Тени в хижине сгустились вокруг жертвенника, как немые наблюдатели, встав поровень с моном. В сладком дурмане было можно отчетливо расслышать их гневный и желанный шепот - они спорили кому же достанется настрадавшаяся душа, хотя бы маленький ее кусочек... Мон тряхнул головой, и шепот развеялся - тени шелохнулись, почуяв гнев старого зула, побоялись участи быть изгнанными с сакральной процессии или что еще хуже - быть заточенными в фетиши и склянки для дальнейшего использования в темном вуду.

Свободная трехпалая рука легла на лоб манджа-Лоа, поворачивая человеческую голову взглядом к себе. Зрачки человека расширились, а глас его уст сменился монотонным дыханием - он словно спал с широко открытым ртом и глазами. Дурман подействовал, и теперь можно было освободить уже не сопротивляющееся тело от лиановых пут. Можно было наконец приступить к основному действу.

Старец взялся за рукоять ритуального орудия и вознес ту ко лбу, вслух, отчетливо и громко воспевая возлюбленных Лоа, вопрошая их о милости и просьбе ответить на гнетущие родной трайб вопросы, и когда его уста смолкли, лезвие опустилось к плоти жертвы, проходя в нее без какого либо сопротивления. Одно движение, один разрез - жертва колыхнулась, и кровь ринулась наружу, алыми струйками и густыми ручейками стекая с обмякшего тела на жертвенный стол, а с него на пол хижины. Отложив клинок, длани старца опустились к разрезу, входя в него, в горячее и ярко алое кровавое жерло.

Нащупавая жилы и сосуды, мон поочередно отделял от жизненного кровотока внутренние органы, вынимая их и складывая в заранее заготовленные на столе сосуды, пока перед ним не оказалась лишь полая оболочка. Но самое важное оставалось еще внутри - в костяной клетке, объятое теплом еще дышащих легких, билось сердце. Неведомо было - поддерживалось ли оно силами старого зула или его биение было столь желанным для иных сил, что те не желали чтобы оно смолкало. Зул выдохнул и в толчке наложился на т'разз своим весом, прорубая вострым лезвием человеческие ребра, по два снизу по обе стороны, дабы облегчить извлечение. Вновь отложив т'разз на обагренный горячей кровью жертвенный стол, старец возложил длани на смыкающиеся в такте дыхания легкие и извлек те из тела, возложив на грудки - и пред взором серых очей наконец предстало оно - громко бьющееся, захлебывающееся в собственной крови сердце - желанный плод для милейших, за который каждый из них был готов снислать милость. Кончик лезвия неимоверно легко перерезал артерии и жилки, отделяя нутро от опустошенной оболочки. Жертва дернулась, и из уст её кавалькадой раздалась череда рваных вздохов. Зрачки вернулись в изначалие, а обмякшее тело вновь затрепетало, словно весь процесс и вправь контролировала высшая над зулом сила. Еще пару мгновений и, с застывшей на лице агонией и страхом, жертва испустила дух, истерзанный и замученный, пока сердце в трехпалой бледной лапе все продолжало биться.

Зул смолк, смыкая глаза. Он вслушивался в биение сердца в его руке - в теплые живые пульсации, вслушивался в шепот теней в его хижине и бушующую стихию за его порогом. В момент он ощутил неимоверное благоговение, от которого хотелось пасть ниц, разомкнув ладонь и выпустив кровавый дар. Тролль оперся второй рукой о жертвенник и склонил голову, ощущая как пульсации в его руке уменьшаются, а затем и не стихли вовсе. Словно в дурманном бреду старец открыл очи, обнаружив в своей руке мертвое, почерневшее сердце манджа-Лоа. Он оглянулся вокруг и не обнаружил рядом с собой сгустившиеся тени, но так же его уши не услышали и бьющуюся о его жилище и атаковавшую дом Чёрного Копья стихию. Зул откинул занавеску, отделяющую его от мира.

Буря стихла. Лучи солнца нещадно рвали чёрные тучи на куски, прорываясь к белым пескам побережья и вечнозеленым джунглям. Зул заслужил милость милейших для всего трайба. Теперь оставалось найти причину их гнева и поведать высшей касте об их воле.


P.S: Очень сильно впечатлилась сценой из фильма "Туристо". Кто помнит, тот помнит, наверняка останется со мной того же мнения, что эта сцена очень жуткая и нагнетающая...
 
Последнее редактирование:

DanTigy

Пятый элемент
Сюжетовод
 
 
 
 
 
 
Discord
Saturn#7561, DanTigy#7673

Инвокация Отражений
Ритуал теней


“Противопоставляя острой стали такую же острую сталь и полагая это за само собой разумеющуюся истину, мы забываем о том, что против обмана и лжи, орудий нашего самого опасного врага, с такой же легкостью можно выставить нашу собственную ложь. И преуспеть. ” - Леонард Морено



Прошло ровно три минуты и сорок секунд с того момента, как Леонард запер дверь и спрятал ключ на шнурке под рубашку. Время будто замерло, утратило подвижность и стало вязким, точно горькая патока, в этой продуваемой сквозняком мрачной комнатушке. Немногочисленные окна завесили плотной тканью, пол был чисто выметен и выскоблен самим заклинателем - грубые доски поверх оказались выкрашены черной краской, на которой виднелись бледные, зеленовато-белые и ярко-красные линии двойного защитного круга. На столах, стульях и даже на полу - в углах - стояли свечи. Много свечей.

В полутьме напротив скрывались еще два человека. Они были так же напряжены, как и Леонард, но ко всему прочему еще и напуганы.

Лео вдохнул теплый воздух и сморщил нос. Пахло корицей и ванилью. Если его подручные и могли совершить не-летальную ошибку сегодня вечером, так это купить ароматические свечи у гоблинов заместо обычных у...кого угодно еще. Это, к счастью, не имело никакого значения - важны были только эти крохотные пучки света там и тут по всей комнате. Достаточно светло, чтобы не споткнуться или не пораниться во время ритуала, но и слишком темно, чтобы кто-то или что-то смогло увидеть цвет их глаз. Лица помощников и его собственные руки казались восковыми в тусклом мерцании.

На дворе стояла теплая штормградская летняя ночь, и тишина забрала себе весь мир, скрутив мягкими руками птиц, собак и ночных гуляк. Идеальный момент, чтобы осуществить задуманное.

Вот уже три недели Леонард не может спать, и виной тому его собственные ошибки. Порошки, травяные настои и тонкие манипуляции с собственными разумом помогали ему погружаться в сон без сновидений, но средств хватало лишь на два-три часа, а после неизбежно появлялся водоворот цветов и красок - сладкие сны, лихорадочные видения...и оно. То, что преследовало Лео неотступно, вызванное его собственными руками. Оно не рвало когтями, как демонические слуги чернокнижников, что вырвались из под контроля, и не обрушивало мощь мятежных стихий на головы темных шаманов, возомнивших себя хозяевами природы. О нет. Однако чародей прекрасно знал, что его ждет, и не начать визжать от страха и плакать навзрыд, ожидая скорбной участи, ему помогали только многолетний опыт и стальные нервы. Хотя и те были на пределе.

В ритуале обязательно должны участвовать трое. Леонард, как старший заклинатель, выполняющий все самое важное и необходимое для успешного завершения. Подле него стояли двое. Ари, или Ардариан, полуэльф - Лео не мог не заметить его заостренные уши, пусть глупец и скрывал их простенькой иллюзией - желал перенять мастерство своего учителя, а потому исполнял роль младшего заклинателя. И, наконец, Орвин, готовый подрядиться на любое темное дело за тугой кошель. Его роль была проста и понятна, прямо как стальной молоток на длинной ручке, который он держал в руках. С острым бойком, чтобы одним ударом разбить зеркало.
Окончив все приготовления, Лео ступил в круг. Двойной Взывающий Круг - его собственное изобретение. Краска, смешанная с белладонной, могильным мхом и размолотым аметистом, образовала на гладкой черной поверхности две фигуры: четкую окружность с тремя рядами рунических символов по внутренней стороне и сложную схему из переплетающихся линий и окружностей поменьше внутри первой. Эта конструкция должна была оградить заклинателей от всего того, что может явиться на зов кроме их главной добычи. А также послужить для отвода глаз той сущности, что вечно ждет, а глаз у той имелось в достатке. Следом за ним в круге оказались Орвин и Ардариан. Первый в руках сжимал молоток, второй - круглое зеркало, чуть выпуклое и густо черное, почти не ловящее отражения Леонарда и окружающих его тусклых свечных огней. Такие же зеркала таились по всей комнате, и вместе с этим самыми зеркалом их было тринадцать штук. Еще одна мера предосторожности - когда пред тобой тринадцать дверей, сможешь ли ты сразу понять, в какую войти?

Важно было совершить все как можно скорее и не прерывать ни единого действия с начала и до конца ритуала, работать подобно часовым механизмам. Лео размял пальцы, хрустнув суставами, и жестом велел Ардариану обернуться к нему спиной, чтобы зеркало смотрело прочь из круга, точно распахнутая призывно дверь или сквозной проход, зияющий на пути пришельца Сам же поднял руки на уровень груди, совершая медленные, будто ленивые пассы и разгоняя застоявшийся воздух. Орвин подобрался, прижав колотушку к груди. Началось.

Ари собрался с мыслями и начал говорить. Заученные слова легко покидали глотку, тонкий голос врезался в уши и будто бы отражался от зеркал, заполняя все помещение. Мантра, которой полуэльфа обучил заклинатель, дрожала где-то на стыке реальности и глухой черноты по ту сторону, тревожила и беспокоила. Каждое слово, каждая буква вплетались в то заклинание, которое чертил в воздухе Леонард. Пальцы мальчишки впились в латунную раму посеребренного куска хрусталя, да и сам младший заклинатель побелел, как полотно - всего через пару минут после начала песнопений он уже находился в предобморочном состоянии. Никто не объяснил юнцу, в какой опасности тот окажется, согласившись поучаствовать в ритуале в качестве ассистента...и приманки для потусторонней твари, которая неизбежно явится на звуки, взрезающие пространство и время. Чародей начертил фигуру в воздухе, и за ней последовали новые. Дверь, Обращающий Вспять, Топкое Время, Свеча, Падший, Красный Ключ Аримана, Глаз-В-Небе - линии вспыхивали в полумраке не ярче, чем свет свечей, и тут же исчезали, оставляя на языке привкус крови и тоски по чему-то очень далекому и упущенному навсегда.

Что это? Скрипнула дверь за спиной? Но ведь она заперта на ключ! Сквозь плотную ткань проглядывают лучи солнца? Но ведь всего десять минут назад часы на площади пробили полночь! Орвин озирался по сторонам, ведь ему казалось, что в тенях кто-то есть. В одном из тринадцати зеркал мелькнул краешек белого платья - или это полуистлевший саван? Совершенно бесшумно погасла одна из свечей. Никто этого не заметил.
Своими действиями Леонард распахивал двери, ведущие в пустоту, а мальчишка с зеркалом стоял на пороге и звал. Кого именно звал полуэльф, и зачем ему дали зеркало, знал только чародей, и потому на помощь со стороны надеяться не приходилось. Орвин по одному его слову разобьет зеркало, если что-то пойдет не по плану, и вызванная сущность проникнет за пределы круга.

Голос Ардариана дрогнул и затих. Юноша сипло вздохнул, пытаясь совладать с воспаленным горлом, но так и не смог больше вымолвить ни слова, хотя эхо, вопреки всему, не умолкало и продолжало взывать к пришельцам с той стороны, из глубин запредельной тьмы, топкой Бездны. Не сбавляя темпа, чародей выхватил из внутреннего кармана бархатной куртки тонкий кинжал и вспорол себе ладонь, орошая пол под ногами и спину Ари каплями крови. Бестелесный голос, который вначале казался эхом, смолк на мгновение, взбудораженный такой щедростью, и стало ясно, что он доносится из самого плохо освещенного угла в комнате, где свечи уже не горели. Когда они успели потухнуть? Услышав жалобный писк младшего заклинателя и тихие молитвы Орвина, Лео понял, что медлить нельзя - счет шел на секунды. Оказавшись в мире материи, существо из Бездны попытается забрать себе носителя, ослабевший от страха и боли разум - такой, как у несчастного Ардариана, зеркало в руках которого уже ходило ходуном, едва не выскакивая из одеревеневших пальцев.

Обмануть обманщика! Леонард криком велел Ари выставить зеркало прямо перед собой, а затем хлопнул в ладоши, приводя в движение потоки энергии и закрывая за тварью незримый разлом, из которого та явилась. Но если действия чародея возымели эффект - он понял это по тихому звону на грани слышимости - то помощник его замер, как вкопанный, неотрывно глядя в одну точку. Точку, откуда уже показался их полночный гость. Двенадцать зеркал ощерились на колдунов бессчетным количеством глаз. Едва не потеряв самообладание, Лео бросился к полуэльфу, обхватывая его со спины и сжимая дрожащие руки своими пальцами, вынуждая того обернуться к темному углу, чтобы меж ним и гостем оказался нерушимый щит, простое круглое зеркало. Это был отчаянный поступок, едва не стоивший чародею жизни, потому как спустя мгновение воздух в комнате пришел в движение, обдавая всех порывом ветра - как если бы нечто огромное и бестелесное пронеслось прямо сквозь них. Жуткая боль пронзила порезанную ладонь, и капли крови устремились вверх, вопреки всем законам реальности, а где-то рядом послышался хлесткий взмах и сдавленный крик, а сразу следом два удара о пол - глухой и звонкий.

Едва потустороннее чудище рванулось к Ари с намерением занять этот сосуд, как сплетенное заранее заклятье загнало его в ловушку. Отражения сверкнули странным цветом, когда в тринадцатом - или первом, тут как посмотреть - зеркале оказалась заперта сущность из Бездны, клочок тьмы в океане ночи. Из ослабевших рук юноши ловушку подхватил его наставник и тут же сам без сил опустился на колени, поспешно связывая себя с зеркалом. Кровь, пролитая в ходе ритуала, образовала нерушимую цепь между Леонардом и зеркалом, на какое-то время породнило их, если угодно. Это позволит избегать встречи с преследователем еще некоторое время, скрываясь в тени другого порождения Пустоты. Как просто и как гениально! Чародея разобрал смех, пока его окровавленные пальцы сжимали кусок посеребренного хрусталя в латунной раме. Он хохотал, чувствуя смесь облегчения и лихорадочного счастья. Несколько спокойных месяцев, множество ночей и десятки снов, тысячи мгновений для того, чтобы продумать следующий шаг. А ведь если повезет, то после этой ночи преследовавшее его существо может заинтересоваться и Ари, как кем-то, кто так же посягнул на запретное на пару со своим учителем. Лучше и быть не может!

На зеркальной поверхности оставались алые разводы, пока ладонь безотчетно протирала плоскость ловушки, и потому отражение казалось подернуто багровой дымкой: осунувшийся силуэт Ари, тихо всхлипывающего в углу; комковатое тело Орвина - тот лишился половины головы, когда тварь нанесла удар, нацеленный по Леонарду, однако ни крови, ни, собственно, остатков черепа видно не было, они словно растворились в воздухе или остались в иной плоскости пространства, не здесь; и, наконец, подрагивающая тень, принявшая облик человеческой фигуры.

Леонард поднялся на ноги, все же совладав с охватившей его истерикой. Тень сделала то же самое, покачиваясь в такт с покачиваниями уставшего тела чародея. Леонард подобрал зеркало с пола - бледные руки взялись за раму. Тень подобрала зеркало с пола - дымчатые пальцы впились в хрусталь - и посмотрела на Леонарда с другой стороны. В том, что с натяжкой можно было назвать глазами, читалась ненависть. Леонард растянул потрескавшиеся губы в улыбке. Тень не смогла повторить этот жест.
 

iZZeraTull

Игрок
Сюжетовод
Ментор
 
 
  • Ритуал призыва: Зоротианский скакун погибели

    Леса Хрустальной Песни. В давние времена эти леса не были отличимы от обычной тундры, пока Высокорожденные не решились похитить артефакты синей стаи драконов, чтобы избавить себя от магического голода. Их действиями обычный лес превратился в земли, усыпанные различного рода кристаллами. Этот лес, и парящий над ним Даларан, было прекрасным сосредоточением тайной магии.

    Тощий силуэт показался из каньона, который соединяет Драконий Погост и Леса Хрустальной Песни. Неестественно худой, почти неподвижный как статуя, источающий тёмную энергию. Нежить была обыденным делом для Нордскола, от того никто бы не удивился мертвому чернокнижнику, что направлялся к кристальным лесам. Настроен он был решительно, и уверенной походкой приблизился к окраине леса, игнорируя местных обитателей.

    Фолиант мастера-чернокнижника хранил много секретов, но колдуна заинтересовал ритуал призыва Скакуна Погибели из Зорота, что по словам прошлого владельца дневника "Мог подчинится лишь сильнейшим". Изучив ритуал вдоль и поперек, мертвец уже выполнил первую его часть. Ритуал необходимо было проводить в месте большого скопления тайной магии, и в ледяных пустошах Нордскола это было самым подходящим местом. Однако, в одиночку ритуал было проводить опасно, потому то неживой скверномант призвал свою самую верную помощницу, чье имя он выгравировал на лезвии своего клинка. Из образованного разлома вышла суккуба, что преклонила колено перед хозяином и ожидала его приказов. После окончания призыва слуги, они приступили к ритуалу.

    Портал в Зорот был энергозатратным, от того необходимо достаточно топлива. Души живых, самая прекрасная подпитка. Как удачно что группа авантюристов решила поселится в этих лесах для изучения различных артефактов. Навыков мертвеца хватит лишь для полного усыпления одной особы, но что делать с тремя её спутниками? На этот случай и была вызвана суккуба, мастер соблазнения. Нашептав им пару приятных слов на ушко, она повела троицу за собой, ближе к месту проведения ритуала. Чернокнижник даже не дрогнул от слов прислужницы и не поддался чарам, он лишь наблюдал за её работой, после чего усыпил уже одинокую девушку и так же пошёл с ней к отведенному месту. Четыре целых и нетронутых душ, прекрасное топливо которого должно хватить.

    Следующим этапом были оскверненные предметы: Колокол Детмуры, когда звонит, наделит колдуна в круге достаточной силой. Колесо Черного Марша, вращаясь, защитит того, кто находится в круге. Свеча Судного Дня, пока горит, оскверняет души врагов, которые вошли в круг. Для получения этих трёх предметов нужны были не знания чернокнижников, а знания демонов. И кто бы мог подумать что носителем этих знаний станет бес? Казалось, будто и колдун, и его спутница не понимали этого выбора, но того требовал ритуал. Беса необходимо было заточить в зачарованной колбе, которую скверномант приготовил заранее. Призвав беса, как и ожидалось, он не будет сидеть на месте, от чего тот побежал куда подальше от призывателя, лишь бы сжечь как можно больше всего. Далеко он не ушел, его поймала суккуба, вооруженная хлыстом из человеческой плоти. Тот связал бесенка и дал колдуну достаточно времени на заточение. Если бы демон был спокойным, заточение можно было бы провести в разы быстрее, но бесы славятся своей гиперактивностью, от того процесс захвата малого демона слегка затянулся, но в конечном итоге скверный проказник оказался в зачарованной колбе, без возможности выбраться без посторонней помощи. Поговорив с бесом и заключив договор, чернокнижник ненадолго убрал колбу, после чего приступил к финальному этапу приготовления.

    Круг призыва, важный атрибут любого колдуна, который желает призвать нечто пугающее для многих, и нечто прекрасное для малого круга лиц. Найдя подходящее по рельефу место, чернокнижник встал в центр будущего круга. после чего лучом скверны выжег его не земле. Внутри круга он образовал ещё один, а после принялся выжигать руны между двух пылающих колец. Согласно данным фолианта мастера-чернокнижника. именно эти руны должны были помочь открыть разлом в Зорот. Помимо основных символов, для безопасности мертвый скверномант нанёс и сковывающие руны, дабы демон был ослабевшим и у неживого было время на его победу. После выжигания кругов и рун на земле, чернокнижник разложил по краям три предмета, которые бес и должен будет осквернить, а именно колокол, колесо и свечу. В центре круга колдун положил сферу Скверны, которая будет служить усиливающим реагентом в ритуале призыва. Последним ингредиентом была добытая колдуном кровь владыки преисподней в колбах, которую он вылил на выжженные руны и круги, для усиленного эффекта. Наконец приготовления закончились, а это означало, что можно приступать к призыву.

    Войдя в круг, мертвец выпустил беса из колбы. Тот даже не подумал ослушаться договора, потому сделал всё как он и просил. Колокол Детмуры, Колесо Черного Марша и Свеча Судного Дня источали невероятную силу, тогда то неживой и понял для чего эти три предмета. Стоя в кругу возле сферы, скверномант заговорил на странном наречье, что вселял ужас в любое живое существо. Лишь его спутница знала о том что говорит хозяин, ведь тот язык был Эреданом, родным для демонов Круговерти Пустоты. Произнеся основную речь, мертвец поглотил души схваченных им ранее авантюристов, преобразовав их в осколки вечных мучений и страданий. Четыре осколка сыграли свою роль, и из разбившейся сферы Скверны появился разлом в Зорот, откуда быстро выбежал тот самый демон, ради которого и был сделан ритуал. Порождение скверны и хаоса, покрытый бронёй и имеющий различные отростки в виде рогов. Его копыта сжигали землю, а его дыхание было жарче любого драконьего. Парнокопытное порождение Зорота с высока смотрело на колдуна и понял, чего от него хотят. Чернокнижник хотел получить силу этого скакуна, что означало для демона пленение до конца жизни колдуна. Своевольный жеребец не желал становится игрушкой в руках мертвого скверноманта, от того бе предупреждения протаранил его и начал бой. Крепкая шкура демона не пропускала атаки скверны от колдуна и удары хлыстом от суккубы, что так же подключилась к бою. Но как бы кожа не была крепка, пробить её было можно, чего и смогла добиться служанка чернокнижника. Как только уже демон выпустил волну скверны в противников, что обожгла и суккубу, и её хозяина, второй понял что энергия Хаоса тут бессильна, после чего он переключился на тьму. Стрелы тьмы достаточно хорошо шли против демона, а попытки сковать скакуна от потрепанной сайаады с каждым разом были всё лучше. На последнем издыхании, перед своим поражением, скакун погибели сжегпочти всю одежду колдуна, и планировал сжечь и его самого. Однако чернокнижник был готов к этому давно, потому под робой жеребца ждала броня. Это поражение жителя Зорота.

    Осознав своё положение, он понял что этот чернокнижник достоин узнать тайну его призыва. Из тела скакуна вышла душа, что уже заговорила в голове у мертвеца.
    - Ты доказал свою силу, чернокнижник. Согласно пакту, я поведаю тебе тайну моего призыва, и когда придет время, я встану на твою сторону и буду нести тебя в бой.
    Дух поднял копыто и коснулся им лба потрепанного скверноманта, после чего даровал ему тайну своего призыва.

    Ритуал завершен. Душа ушла, его тело исчезло, разлом закрыт. Оскверненные предметы покинули материальный мир, оставив от себя лишь горсть пепла. Кровь в кругу, ушедшая на разлом в Зорот, пропала. Разломанная сфера Скверны из едко-зеленого окраса приобрела туманно-серый цвет. Чернокнижник был доволен собой, от чего отозвал спутницу и направился обратно к каньону, где его мертвый нетопырь сидел и ждал хозяина. Больше этого колдуна в землях Леса Хрустальной Песни никто не видел...

    1937x1245_1492534_[www.ArtFile.ru].jpg
 

Loli_

Хронист
Хронист
EEAAAgOhvOA-1920.jpg

«Проживи эту жизнь за меня»
Джесси​


Поле брани уже практически пустовало, неся на себе весь зловонный трупный запах, который приманивал падальщиков со всей округи. Это были морозные земли Борейской Тундры. Тела погибших воинов в хаотичном порядке расположились по всему периметру поля. Даже спустя время были слышны громкие вопли, слёзы и крики отчаяния - люди со смертельными ранами доживали свои последние минуты жизни.

Костяные ястребы перекрыли небосвод своим стайным "пришествием", нагоняя страха на тех, кто видел всю картину издалека. Они пикировали молниеносно вниз, выделяя для себя полуживую добычу, а после, с особым трепетом ухватывались за плоть жертвы своими мощными когтями и отделяли её от основного тела, принося умирающему предсмертную агонию.

Но даже при всём этом, молодая Джесси - жрица Света, продолжала ползти к телу её возлюбленного, истекая кровью из правого бока: она была ранена подгнивающим наконечником стрелы. С каждым вдохом её руки физически ослабевали, глаза начинали мутнеть, и всё то, что она видела перед собой - тела, разбросанные участки этих тел и реки багрового помёта, которые быстро покрывались ледяной корочкой на холодной земле. Что в этот момент она чувствовала? Абсолютно ничего, кроме желания спасти того самого, пытаясь сохранить свои и того истощенные магические силы. Своими тонкими ладонями она ухватывалась за каждый клочок земли, пропитанный бойней, как дракон впивается когтями в свою добычу. И пускай на вид девушка казалась очень хрупкой, сила воли оказалась непоколебимым стержнем - тем самым помощником в достижении невозможного, будто сам свет стал проводником в непроходимых дебрях.

Завидев такую сцену свысока, неживые падальщики стали парить вокруг этой самой девы, до тех пор, пока один из них не возмужал и не направился прямо на неё. Свист от пикирования заставил Джесси на секунду отвлечься и направить с трудом свой взор вверх, лицезрев опасность. Её губы были иссушены из-за долгого обезвоживания, но этого хватало, чтобы шепотом произнести что-то неразборчиво, заставив правую длань на короткое время засеять, и с легкой дрожью направить прямо на своего заклятого противника атакующее заклинание. Ястреб пал замертво, испарившись в туже долю секунды. Остальные, засвидетельствовав подобный случай, не решались больше нападать на жрицу, лишь дожидались нового удобного случая - они боязно относились к магии света.

Время играло злую шутку с Джесси, но всё же она справилась со своей задачей - подползти к своему возлюбленному воину, что воевал в первых рядах. Его тело было мертво, кожа стала бледнее, чем разрисованная мелом доска, а на левой стороне щеки виднелась обмороженная капля слезы, которую, судя по всему, боец пустил совсем незадолго до своей смерти. От увиденного жрица сама не смогла сдержать своих эмоций: она принялась тихо всхлипывать, покуда оставались силы. Теперь же её руки касались холодных щёк мужчины, имевшего щетину. Она не могла всё это так оставить, ведь считала, что если не ей, то ему точно суждено остаться в живых.

В минуту молчания она соприкоснулась свои губы с губами того самого, а после - принялась издавать свои последние молитвы, крепко хватаясь за нить надежды. Певческий голос жрицы достигал высот, а руки стали искрить потоками света. На своих последних издыханиях она полностью отдалась служению своей веры. И её голос был услышан кем-то иным - поток магической силы на время усилился. Плоть павшего воина начало пронизывать волшебным светом, будто согревая его изнутри. Морозные тучи над влюбленными расступились, и оттуда показался проблеск лучика Солнца, принявшись окружать пару в одно мгновение. Стая круживших ястребов приняли массово разлетаться по сторонам, боясь попасть под мощный магический поток. Казалось, что утраченную душу больше не вернуть, но это не так. Из цепких рук Кирий душа воителя стала ускользать, возвращаясь в физический мир и воссоединяясь вновь со своим телом. Бледная кожа уже не казалась таковой, вернув свой светло-персиковый окрас. Раны на теле, полученные в бою, стали срастаться воедино, приобретая прежний здоровый облик. Но всё же чего-то не хватало. Чтобы окончательно вдохнуть в плоть жизнь - пожертвовать своей. Джесси давно убедила себя в том, что она готова это сделать. Но её физическое тело уже и так было истощено донельзя, что и приводило к невозможности нормально зачитывать молитвы - на каждом полуслове приходилось брать длительную паузу, отхаркиваясь кровью. Руки отказывали двигаться, а голова уже склонилась к земле. Её глаза перестали что-либо видеть перед собой, кроме яркого света. Сделав последний рывок, она приподняла свою макушку головы и пустила слезу прямо на лицо возлюбленного, безмолвно говоря о прощальной любви. На этом моменте она почувствовала некое облегчение - её дыхание прекратилось, а тело в полном непослушании пало прямо на грудину мужчины.

Лишь спустя пару минут Ренор - так звали воина, который был воскрешен силой света - смог приоткрыть свои очи, почувствовав солоноватый привкус во рту. И первое, что ему пришлось сделать, вдохнув воздуха - принять запах всеобщего смрада и гнили вокруг. Даже сейчас, он не понимал, как смог вернуться к жизни, ведь точно знал о своих смертельных ранах, коих уже не было обнаружено на его теле. Принявшись осматриваться в положении лежа, он не увидел своего спасителя. Джесси здесь уже не было.
 
Последнее редактирование:

Ast

Архонт
Команда форума
Глава Проекта
 
 
 
 
 
Discord
Ast#5095
Друзья, спасибо за ваше участие и рассказы! Каждый по-своему хорош и мне бы хотелось подвести итоги конкурса по оценкам симпатии игроков:

1-ое место - Exidde.
2-ое место - Медвежья Морда.
3-ое место - Romadm.

Прочие места: Luaxid, Loli, Dantigy получат любого питомца из списка коллекций и 50 эфириальных монет.

Просьба участникам отписаться мне в личные сообщения в дискорде.
 
Последнее редактирование:
Верх