- Полное имя
- Калиэндра Эйрвинар
- Игровое имя
- Калиэндра
- Статус
- Жив
- Нация
- Аратор
- Пол
- Женский
- Класс
- Жрица
- Специализация
- Инквизитор
- Верования
- Учение Мерельдар - Свет
- Места
- Стромгард
- Отыгрыш
- Постоянный отыгрыш
- Дополнительные факты
-
- Это любимый персонаж автора.
В тот день я ощутила себя грязной.
Я не могла объяснить это чувство — оно не было физическим, его нельзя было смыть, стереть или забыть. Оно прилипло к коже, вжалось в кости, заполнило собой всё.
Уилл.
Он не сказал ни слова, когда закрыл за собой дверь в пустующей келье. Я повернулась к нему, и уже тогда, в глубине души, поняла, что должно было произойти. Что-то в его глазах изменилось — это был не тот Уилл, с которым я росла, которого знала. Он подошёл ко мне слишком быстро, слишком уверенно, а потом — его руки, его тепло, его губы на моих губах.
Я могла сопротивляться. Я знала, что могла. Но я не сделала этого. Страх сковал меня.
Я понимала, что он любил меня. Всегда любил. Я видела это в его взгляде, в том, как он произносил моё имя, как искал меня в толпе, как задерживал дыхание, когда я проходила мимо. Но любовь не может быть такой. Любовь не может быть грехом.
В моём сердце был только Свет.
Свет, которому я дала клятву, который был выше меня, выше него, выше всего. Он знал это. Он всегда знал. Но кто мог предположить, что любовь и желание вскружат ему голову? Что это сделает его другим? Что это сделает меня другой? Когда он отстранился, я смотрела на него, но не видела его. Только образ, только силуэт. Я не помню, что он сказал. Я не помню, сказала ли что-то я. Но я помню, как выбежала из кельи, как холодный воздух улицы ударил мне в лицо, как ноги сами понесли меня вперёд.
К озеру.
Я думала, что Свет заберёт у меня это… выжжет всё произошедшее во огне своей благодати. Что он не оставит следов, если я попрошу его об этом. Я шагнула в воду.
Она была ледяной, даже несмотря на тёплый ночной воздух, даже несмотря на пылающий в груди жар, который не угасал. Я погрузила руки в озеро, провела по коже, пытаясь стереть что-то, чего не было. Грязь. Она не видна, но я её чувствовала. Ощущала на губах, на запястьях, там, где ещё недавно были его пальцы.
Я снова зачерпнула воду, растирая её по лицу, но она не помогала. Я продолжала тереть, царапая себя ногтями, в отчаянии срывая мокрые пряди со лба. Ничего. Лишь холод.
Только холод.
Я закрыла глаза и прошептала молитву. Одну из тех, что я знала с детства, с первых лет послушничества. Свет был со мной. Он всегда был со мной. Он должен был услышать меня.
Я вслушивалась в тишину, пытаясь уловить знак, хотя бы отблеск божественного ответа.
И тогда я услышала звон.
Тонкий, едва различимый. Он не исходил извне. Он был внутри меня. Первая лёгкая нота — словно далёкий колокольчик, затем другая, ещё тише, ещё нежнее. Они складывались в странную, невозможную мелодию, которая словно пронизывала меня насквозь.
Сдайся.
Я вздрогнула.
Это не было словом, не было голосом, но я понимала его смысл.
Доверься.
Я задержала дыхание, но руки уже ослабли. Я больше не чувствовала холода. Только музыку. Она накрыла меня, заполнила всё, вытеснив молитву, страх, мысли.
Я опустилась глубже, поддаваясь её порыву.
Отпусти.
Ночное небо расплывалось над водой. Я видела, как луна уменьшается, исчезая за мутной толщей, и тогда я поняла — я погружаюсь.
Но я не сопротивлялась.
Я сделала последний глубокий вдох.
И вода потекла в мои лёгкие.
Боли не было.
Наступила тишина.
Это был сон? Видение? Я не знала.
Я очнулась среди цветущих гор Аратора, окружённая древними монолитами, о существовании которых никто не рассказывал. Ни в храме, ни в книгах, ни в сказаниях старших. Здесь не ступала нога ни человека, ни эльфа. Медленно села, вдыхаю воздух, чувствуя что-то странное. Не ветер, не прохладу — вкус. Соль. Она была в моих ноздрях, на губах, словно я тонула в море и всё ещё несла его частичку в себе. Но не было ни тревоги, ни страха. Только странное, чуждое спокойствие. Будто я должна была быть здесь.
Подняла взгляд.
В небе двигались три небесных тела. Они не сияли, не висели неподвижно, как луна, но кружили в хаотичном танце, который не поддавался ни логике, ни знанию. Задача. Три тела. Неизвестность. Я смотрела на них, пытаясь уловить их порядок, но порядок не существовал.
А затем — рык. Звук, глубокий, сотрясающий воздух, исходил откуда-то впереди. Я резко повернулась и увидела его.
Лев.
Он вышел из-за монолита, покрытого росписью — чистейшие геометрические узоры, идеально выверенные, сложные, но понятные на каком-то глубинном уровне. Но лев… он был не таким, как в книгах. В книгах я видела изображённые лапы, когти, величественную осанку. Но этот… этот был больше. Массивнее. Настоящий. Грива золотилась, словно текучий металл. Глаза — осознание, будто он видит меня насквозь.
Я поднялась на ноги, но колени подкашивались.
Он развернулся и пошёл. Уверенно, спокойно.
Я должна была идти за ним.
Шаг.
Ещё шаг.
Позади меня всё исчезало.
Пейзажи, горы, монолиты — они расплывались, рассыпались в кристаллах, гасли, как звёзды, сопровождаемые звуком, который не принадлежал природе. Я никогда не слышала ничего подобного.
Я пыталась догнать льва.
Я ускорялась, ноги дрожали, дыхание сбивалось. Но он двигался так, будто не чувствовал времени.
Я не могла за ним угнаться.
И вот он исчез за горизонтом.
Но я всё ещё чувствовала его присутствие.
А затем я поняла.
Я больше не чувствовала земли под ногами.
Воздух подо мной, бесконечность, свобода, та самая, что, как говорили старцы, принадлежала лишь драконам, парящим в небе. Ни земли, ни ограничений, только ощущение полёта, восторга, чего-то, что невозможно описать словами.
А затем — удар.
Тяжёлый, быстрый, выбивающий дыхание.
Я глубоко вдохнула, резко, болезненно.
Мои руки касаются камня. Я чувствую шероховатость, холод, тяжесть. В груди стучит сердце, в голове гул, пелена. Я моргаю, стараюсь сфокусировать взгляд.
Ночь.
Луна сияет в тёмном небе.
Передо мной — стены Стромгарда.
Я стою перед вратами.
Как?
Как я здесь оказалась? Мгновение назад я была в другом мире, в ином месте, а теперь… Теперь я вновь здесь, и ноги сами ведут меня вперёд.
Я не думаю. Не задаю вопросов. Я просто иду.
В храм.
Я знаю дорогу. Это единственное, что кажется мне реальным.
Но на полпути меня будто озаряет.
Я вспоминаю.
Озеро. Воду. Холод, что обнимал меня, окутывал. Глубокий вдох. Тишину. Голос, который звал меня вниз.
Уилл.
Я вспоминаю его. Как всё произошло. Как я бежала. Как пыталась очиститься.
Моё сердце глухо стучит в груди. В голове хаос. Я тонула. Я утонула?
И в тот же миг реальность захлопывается вокруг меня, как капкан.
Я снова здесь. Вижу.
Собор.
И там, над вратами, панихидный венок.
А в его центре — моё имя.
А затем — удар.
Тяжёлый, быстрый, выбивающий дыхание.
Я глубоко вдохнула, резко, болезненно.
Мои руки касаются камня. Я чувствую шероховатость, холод, тяжесть. В груди стучит сердце, в голове гул, пелена. Я моргаю, стараюсь сфокусировать взгляд.
Ночь.
Луна сияет в тёмном небе.
Передо мной — стены Стромгарда.
Я стою перед вратами.
Как?
Как я здесь оказалась? Мгновение назад я была в другом мире, в ином месте, а теперь… Теперь я вновь здесь, и ноги сами ведут меня вперёд.
Я не думаю. Не задаю вопросов. Я просто иду.
В храм.
Я знаю дорогу. Это единственное, что кажется мне реальным.
Но на полпути меня будто озаряет.
Я вспоминаю.
Озеро. Воду. Холод, что обнимал меня, окутывал. Глубокий вдох. Тишину. Голос, который звал меня вниз.
Уилл.
Я вспоминаю его. Как всё произошло. Как я бежала. Как пыталась очиститься.
Моё сердце глухо стучит в груди. В голове хаос. Я тонула. Я утонула?
И в тот же миг реальность захлопывается вокруг меня, как капкан.
Я снова здесь. Вижу.
Собор.
И там, над вратами, панихидный венок.
А в его центре — моё имя.
Меня не было сорок дней.Я умерла?
Нет. Точно нет. Это ошибка… должна быть ошибка. Кто-то поспешил с выводами. Я не мертва. Я стою здесь, я чувствую холод ночного воздуха, влажность камня под пальцами. Я жива. Но если я жива, то почему всё это кажется неправильным?
Мысли бушевали в голове, раскатывались волнами, сталкивались, разрушая всё, что я пыталась удержать. Ошибка. Просто ошибка. Сочли пропавшей. Захоронили пустой гроб. Это логично. Это можно объяснить.
Я подняла капюшон, пряча лицо, и сделала шаг. Но не смогла переступить порог.
Храм. Я стояла перед ним, но что-то не пускало меня внутрь. Я хотела войти. Я должна была войти. Но мысль… воспоминание…
Озеро.
Вода, холодная и зовущая.
Уилла.
Я могла бы сказать, что ненавижу его. Что виню его за это. Но нет. Я не испытывала ни обиды, ни злости. Только страх. Страх перед тем, что я увижу в его глазах. Но вместе с этим страхом я чувствовала нечто иное.
Силу.
Зов.
Искра. Я увидела её — одну-единственную, яркую, вспыхнувшую в воздухе искру.
И я знала — её вижу только я. Она плыла передо мной, таяла в воздухе, но её путь был ясен.
Прочь.
Прочь из храма.
Прочь из Стромгарда.
Прочь с земли людской.
Зов шёл издалека. Голос, тот самый голос, что тянул меня в воду, что звучал в моём сознании, что вёл меня тогда, ведёт меня и сейчас. Но что было самым странным, самым чарующим, так это то, как я изменилась.
Я не испытывала скорби.
Не чувствовала боли по родителям, по храму, по прошлой жизни.
Не хотела вернуться. Не хотела сказать им, что это была ошибка, что я жива.
Потому что я уже знала правду.
Жизнь сурова. Она не даёт вторых шансов. Никто не вечен.
Как же я ошибалась.
Ибо Их Волею Вечной стала Я.
Годы сменялись годами.
Я помню заснеженные просторы Альтерака — холмы, где ветер выл, срывая последние очаги жизни, где каждый шаг казался лишним, где люди, согбенные холодом и нуждой, смотрели на меня глазами, полными безмолвной мольбы.
Я помню его. Мужчину, умирающего от проказы, чьё тело уже не принадлежало ему, разъедаемое болезнью. Я наклонилась, коснулась его лба, и он вздохнул. Его кожа вновь обрела плоть, его кости — силу, его глаза — жизнь. Он плакал. Я не знала, плакал ли я.
Я помню молитву над слабым новорожденным, его дрожащие руки, едва хватавшие воздух, крошечные пальцы, застывшие в неподвижности. Я вложила в него Свет, и он закричал.
Позже он стал королём.
Я помню, как Светоч вел меня, как указывал на тёмные барельефы, которые надлежало низвергнуть.
Я помню тени.
Как они сгущались, как я сражалась с ними. Как они шептали, как искушали, как пытались дать мне понять.
Но я не слушала. Я не могла слушать.
Я помню, как они нарекли меня Thal'Anar. Несущая Свет.
Старые слова, архаичные, древние, сказанные в шипящих звуках, в голосах, что никогда не должны были произносить молитвы Света.
Я не спрашивала, почему. Я шла дальше.
Я несла проповеди. Я несла Свет туда, где его не было. Где он не мог дотянуться. Десятки лет. Сотни лет.
Я не осознавала до конца, сколько времени прошло. Я не знала, кем я была. Живой? Святой ? Тенью собственной судьбы?
Но я знала главное.
Эту тайну нельзя раскрывать.
Я служу чему-то за гранью.
Меня выбрали.
И моя миссия будет Вечной.
Пока Они не сочтут иначе.
Порой мне казалось, что я сплю.
Годы сменялись годами, столетия исчезали, как песок, что просыпается сквозь пальцы, и мне начинало казаться, что моя жизнь — это сон, растянутый на бесконечность.
Невзирая на дар, невзирая на то, что я стала больше, чем человеком, разум всё ещё был человеческим.
А человек слаб перед вечностью.
Я пишу.
Я пишу эти записки ради себя. Не для кого-то, не ради служения или передачи знаний. Только для того, чтобы помнить.
Помнить, кем я была.
Помнить о себе.
О той, кто я есть на самом деле.
Я поднимаю руку, смотрю на неё. Гладкая кожа, безупречная, чистая, лишённая морщин, изъянов, времени. Вечно молодая.
Но глаза…
Я смотрю в своё отражение и вижу взгляд уставшего смертного.
Карие, глубокие, потемневшие от мыслей, что ни один человек не должен был нести в себе.
Веки иногда дрожат, будто весят тонны. Не от усталости тела, нет. Тело не устаёт. Но разум…
Иногда мне кажется, что я умирала уже тысячи раз, только не телом, а чем-то внутри.
Я смотрю на себя и вижу, кем я стала.
Благочестие — в моей походке, в моей осанке, в голосе, которым я произношу слова.
Чёрные волосы, гладкие, струящиеся, как ночь, не тронутые временем.
Я есть Свет. Но не только Свет.
Я знаю теперь, что правосудие ничто без справедливости.
Я знаю теперь, что несущий справедливость всегда будет жесток и тираничен в глазах несведущих.
Палач не видит себя чудовищем.
Но осуждённые видят в нём только смерть.
И я не прошу понимания.
Я просто помню.
Годы сменялись годами, столетия исчезали, как песок, что просыпается сквозь пальцы, и мне начинало казаться, что моя жизнь — это сон, растянутый на бесконечность.
Невзирая на дар, невзирая на то, что я стала больше, чем человеком, разум всё ещё был человеческим.
А человек слаб перед вечностью.
Я пишу.
Я пишу эти записки ради себя. Не для кого-то, не ради служения или передачи знаний. Только для того, чтобы помнить.
Помнить, кем я была.
Помнить о себе.
О той, кто я есть на самом деле.
Я поднимаю руку, смотрю на неё. Гладкая кожа, безупречная, чистая, лишённая морщин, изъянов, времени. Вечно молодая.
Но глаза…
Я смотрю в своё отражение и вижу взгляд уставшего смертного.
Карие, глубокие, потемневшие от мыслей, что ни один человек не должен был нести в себе.
Веки иногда дрожат, будто весят тонны. Не от усталости тела, нет. Тело не устаёт. Но разум…
Иногда мне кажется, что я умирала уже тысячи раз, только не телом, а чем-то внутри.
Я смотрю на себя и вижу, кем я стала.
Благочестие — в моей походке, в моей осанке, в голосе, которым я произношу слова.
Чёрные волосы, гладкие, струящиеся, как ночь, не тронутые временем.
Я есть Свет. Но не только Свет.
Я знаю теперь, что правосудие ничто без справедливости.
Я знаю теперь, что несущий справедливость всегда будет жесток и тираничен в глазах несведущих.
Палач не видит себя чудовищем.
Но осуждённые видят в нём только смерть.
И я не прошу понимания.
Я просто помню.
Как сияние маяка в ночном море манит корабли, так и я приманила к себе нечто. Я знала, что любой свет отбрасывает тень. Но эта тень не была моей. Нет. Она не могла быть порождена мною, моим сиянием, моими поступками. Она была слишком всеобъемлющей. Будто её отбрасывало само солнце.
В тот день я была в землях Лордерона. Там я увидела себя. Не своё отражение. Не сон. Себя — со стороны.
В одном из старых храмов, среди тёплого полумрака свечей и витражного света, стоял бюст. Он был древним, потрёпанным временем, его черты местами сгладились, но я узнала себя. Снизу — надпись.
"Неизвестная жрица, спасшая коро…"
Но текст был стёрт. Я улыбнулась. Это грело душу. Знать, что вера в Свет распространяется не только миссионерами, но легендами. Знать, что моё служение вплетено в фольклор, в культуру, что оно живёт не только в тех, кого я исцеляла, но и в тех, кто верит. В чудо. В спасение.
И тогда она появилась. Я не сразу её заметила.
Quel'dorei.
Чёрные волосы, хищный оскал, чарующий голос. Она встала рядом, как будто просто смотрела на бюст.
Но её взгляд метнулся ко мне. Я испытала страх. Такой же, как перед порогом Храма, где был Уилл.
Тот же, первобытный, поднимающийся из глубины инстинкт. Беги.
Светоч задрожал. Я задрожала тоже.
А затем она сделала то, что не могла сделать ни одна душа до этого момента.
Она увидела светоч.
Она посмотрела прямо на него.
Я развернулась, ушла, нет — сбежала.
Поспешила к стойлу.
Гвенн.
О, мой славный Гвенн.
Я оседлала его, вцепилась в поводья, чувствуя, как дрожат пальцы.
И помчалась.
Прочь.
Прочь из Лордерона.
Прочь, покуда луна не скрылась за кронами леса.
Я оглянулась.
Но луны не было.
Она пропала.
Как и всё остальное.
Деревья.
Земля.
Воздух не пах ничем.
Тьма. Только Тьма.
А затем — шёпот.
Я не разобрала слов.
Но я почувствовала их.
Они впились в мой разум, выворачивали его, скручивали изнутри.
Боль.
Боль души, не сравнимая ни с чем, что можно испытать в теле.
Я кричала.
Я боролась.
Вспышка Света.
И тишина.
Только её силуэт.
Только слова, которые я никогда не забуду.
Но не смогу их произнести.
Не смогу даже написать.
Когда я попыталась — меня вывернуло, тело отказалось, разум сопротивлялся.
А потом я потеряла сознание.
Когда я проснулась, когда восстановилась от ран…
Мир уже не был прежним.
Я открыла глаза.
И узрела мир, изуродованный войнами.
Лордерон лежал в руинах, поглощённый мраком. Я видела монстров, заполонивших некогда благословенные земли. Дома, что некогда были храмами и очагами жизни, теперь зияли провалами окон. Каменные улицы покрывались трещинами, как старая плоть, разбитая временем и кровью. Но самое страшное было не это.
Я не узрела светоч. Его не было.
Не было ни его сияния, ни присутствия, ни голоса, что вел меня сквозь века.
Я искала его в себе.
Я молилась.
Но он не отвечал.
Со мной оставался Свет — но уже обезличенный.
Он больше не говорил со мной. Не указывал путь, не направлял, не вел. Он был, но не был моим. И впервые за сотни лет я не знала, что делать.
Всю жизнь он был со мной. Всегда.
Десятки лет… Нет. Сотни.
Я потеряла счёт времени.
Я не думала о времени, потому что не имела в нём нужды.
Но теперь…
Теперь я была совершенно одна.
И когда я поняла это, всё рухнуло.
Я вспомнила.
Дом.
Родителей.
Всех, кого я когда-то знала.
Я вспомнила жизнь, которую оставила ради того, чтобы откликнуться на далекий голос.
И тогда боль накрыла меня.
Безумная. Безжалостная.
Как волна, она ударила меня, как если бы всё это время светоч хранил меня от реальности, защищал от правды, которую я не хотела видеть.
А теперь — теперь эта реальность обрушилась на меня молотом о наковальню.
Я упала.
Заплакала.
Навзрыд закричала.
Мои одеяния, разодранные, испачканные, словно чёрные пятна пожирали их изнутри.
Я была ничем.
Я была потеряна.
Но я встала.
И пошла.
Пошла туда, откуда всё началось.
На родину.
В Стромгард.
Лежащий в руинах.
Я видела своих потомков. Людей, пытавшихся вернуть себе величие, свою безопасность, то, что они потеряли.
Я смотрела на них и спрашивала себя:
Смогу ли я помочь им?
Смогу ли я направить их?
Смогу ли я, как в давние времена, возложить руки и позволить им воспрять?
Без светоча…
Одна.
Без его воли.
Без его указания.
Но был ли светоч на самом деле?
Была ли я на самом деле?
И есть ли я без него?
Это ещё предстоит узнать.
Фоновая музыка
